Последние три ночи я работал с той
областью знаний, которую первоначально счел чересчур опасной для
профана, но за неимением в текущий момент времени альтернативы
решил рискнуть. С демонологией. В ванной комнате, где не было окон,
я расстилал на кафеле заранее приготовленный чертеж, расставлял
свечи и читал заклинания. Воскуривать разные благовония, как
рекомендовалось, я поостерегся. А то некоторые составчики хоть и не
входят в список наркосодержащих препаратов, но с успехом могут их
заменить. Гадай потом, какой демон вызван пентаграммой, какой
собственным воображением. Приготовлены были и средства самообороны,
на случай если на мои действия все же откликнется какое-нибудь не
очень дружелюбно настроенное существо: святая вода из ближайшей
церкви, осиновая заостренная палка, бензин в поллитровой бутылке с
замотанным тряпкой горлышком, немного кислоты, слитой из старого
аккумулятора в такую же емкость, несколько остро заточенных
серебряных ножей, очень яркая вспышка из магазина розыгрышей и
топор, причем не какой-нибудь плотницкий, а настоящий, мясницкий,
лезвие которого годилось специально для разрубания плоти. Ружья, к
сожалению, не было, но, с другой стороны, если ничего из
вышеперечисленного на гостя из другого плана бытия не подействует,
то чем поможет пуля?
– Кажется, я
перестраховался, – со вздохом сказал я, пряча ножи в футляр
для хранения столового серебра. – Выходит, и правда наука
демонология не для чайников придумана. Или, может, поздно уже – все
силы зла спят давно.
И тут в зеркале, висевшем на стене
перед моим лицом, что-то отразилось. Ну как, «что-то»? Вереница
искорок, вытягивающихся из точки в высокое, не меньше двух метров,
веретено, которое медленно и величественно возникло на месте
пентаграммы.
– Замедленное
срабатывание, – ошалело пробормотал я, хватая на всякий случай
осиновый дрын. – То ли об этом в гримуаре упомянуть забыли, то
ли я и правда кого-то разбудил. Надеюсь, эта тварь не со времен
Древнего Египта дрыхла, а то ведь наверняка проголодалась.
Искорки, которых с каждым мигом
становилось все больше, вдруг разом погасли, а на месте светящегося
веретена оказался человек. Обычный такой, без рогов, хвоста и
крыльев. Хотя, если вспомнить, кого я призывал, то, скорее, он
должен был обладать головой какой-нибудь твари, вероятнее всего
шакала или собаки. Но нет, передо мной стоял довольно крепкого
телосложения мужчина лет так сорока-пятидесяти с короткой
прической. Даже глаза у него не светились. Зрачок, правда, в
колеблющемся пламени свечей я рассмотреть не мог, но был уверен,
что он круглый. Внешность у него была… Ну, не русская, точно.
Волосы, в которых проглядывала седина, были черными, нос горбатым.
Кепку бы ему и усы, так вообще вылитый торговец с рынка
получится.