– А я по глупости
попался, – пожаловался на судьбу паладин. – Почуял я, что
из одного дома смертью и болью тянет так, словно это не маленький
особнячок, а громадный концлагерь. Ну и пошел разбираться, что да
как. Кастет и травматик взял, косуху с противоударной прокладкой
надел, силу Господа призвал и через забор перелез. А дальше меня во
всем моем прикиде как шибанет током! Очнулся я уже здесь, когда
этот чернокнижник остальных крепил.
– Остальных? – удивился
я. – Так нас здесь много?
– Много, – раздался третий
голос, женский, но не тот, что плакал.
– О, нашего полку
прибыло, – обрадовался паладин. – А ты кто, о прекрасная
незнакомка?
– Лена, – представилась
неизвестная. – Гот. И предупреждаю сразу, никого позвать на
помощь без телефона не могу, хотя очень хотела бы. Меня поймали,
когда я по кладбищу гуляла. Кто ловил, не помню, но я тогда не одна
была, а с компанией человек в десять, так что просто так оглушить
меня было бы затруднительно.
– А может, ты все-таки не гот, а
некромант? – улыбнулся я. – Как я посмотрю, в этом зале
неустановленное лицо грузинской наружности собирает исключительно
волшебников и им подобную публику.
– Не, я немножко
оборотень, – возразила девушка. – А тот тип, что нас тут
собрал, никакой он не грузин, а итальянец.
– Откуда знаешь? – удивился
паладин. – И как можно быть немножко оборотнем?
– Превращаться целиком я не
умею, а вот маникюр иногда у меня отрастает такой, что камни
царапает, да и прикус по полнолуниям ощутимо меняется. Хорошо хоть
шерсти по телу нет. Ну еще намерения животных хорошо
понимаю, – поделилась своей тайной невидимая
собеседница. – А что это итальянец, я уверена, в Европу с
родителями как-то ездила. Так что сицилийца от выходца с Кавказа
отличу.
Плач усилился. Та, которая его
издавала, кажется, была где-то слева, но точно не поручусь. Звуки,
разносящие в гулком помещении, были странными. Как бы и
членораздельными, но как бы и не очень.
– Вась, – окликнул я
паладина, – а кто это плачет?
– Ведьма это, – откликнулся
парень, – она в сознание еще раньше меня пришла и
чернокнижника проклясть пыталась.
– Ну и?
– Ну он ей язык и обрезал.
– Как «обрезал»? –
воскликнула Лена.
– Чик, и все, – мрачно
сказал паладин.
– А ты откуда знаешь? –
удивился я. – Ты можешь головой вертеть?
– Могу, – подтвердил
паладин. – Меня иначе, чем вас, заковали, я не лежу, а
сижу.