- Ладно, - согласился я, делая вид,
что немного не доволен. – Пусть на этот раз будет по-твоему.
Шли мы по узкой улочке, плотно
заставленную домами из толстых бревен, укрытых под одной крышей.
Некоторые дома выделялись размерами, такие как мельница, которая
лениво крутила широкие лопасти под легким ветерком. Под
большинством окон были горшки с цветами. Пахнуло навозом, где-то из
двора замычала корова, закукарекал петух, мужик какой-то гаркнул
замысловатым матом на тупую курицу. Голоса и запахи заполнили
деревню-крепость вроде обычными, но какими-то плотными и сочными
звуками. И я понял, почему, когда мы вышли на центральный и
единственный перекресток. Все поселение состояло из двух
пересекающихся под прямым углом улиц. Симметричные улицы
заканчивались тупиками с высокими частоколами. Два были с выходами,
а два заканчивались домами. Длина обеих улиц не превышала ста
метров. Сделав нехитрое вычисление, я пришел к выводу, что община,
если она имела форму квадрата, занимала примерно один гектар
площади. И само собой, максимально использовался каждый квадрат
драгоценной земли. Это, исходя из информации, которую предоставил
Митька, о том, что вокруг только Лес. И этот Лес на самом деле
очень давил своей массой, размерами. Я посмотрел над крышами домов,
задрав голову, чтобы увидеть кроны деревьев: в центре поселения мы
с Митькой выглядели, как два муравья на дне колодца.
Людей, как ни странно, видно не было.
Только в одном тупике перпендикулярной улицы я заметил группу
разновозрастных детей, увлеченно спорящих между собой.
В центре перекрестка обращал на себя
внимание широкий метра два в диаметре заляпанный пень, вокруг
которого были вытоптаны два круга.
- Это что, лобное место? – спросил
я.
- Нет, жертвенный стол, - ответил
Митька.
- Животных тут режете?
- Ну да, - удивился Митька. – И не
только животных. Да ты и сам тоже… не помнишь, что ли?
По спине пробежал холодок. Нет, я
понимаю, что одичавший отшельник Никифор тоже должен принимать
участие в этих языческих ритуалах. Но только не я! Я вообще крови
боюсь!
- Что-то припоминаю, - прошептал я,
огляделся.
- А почему людей не видно? Сколько
вообще жителей у нас? По виду довольно плотно все застроено.
Митька тоже огляделся по сторонам,
пожал плечами.
- Так все делами заняты, кто не на
собрании, чего ж удивительного! Общий выходной у нас только завтра,
в конце десятины! А население у нас сегодня… сто шестьдесят два
человека! Позавчера Парасковия-молочница принесла двойню! Не
помнишь, как поздравлять ходил?