— Не смей ничего говорить! — резко
бросил он сыну, не заботясь о том, слышат их или нет. — Вопрос о
твоей женитьбе на Эвелине остается открытым!
Генрих молча поклонился, картинно
изобразив показную покорность.
Князь Апухтин долго прощался,
пригласил фон Бергов к себе в поместье на охоту, не забыв упомянуть
и Екатерину Павловну в числе приглашенных. Он в последний раз
прочувственно поцеловал ей руку и удалился, напевая себе под нос
что-то веселое из модной оперетки.
Наконец особняк погрузился в сонную
тишину.
— Екатерина Павловна, вы согласились
уделить мне завтра время, — вполголоса почтительно напомнил Генрих,
когда она уже поднималась к себе в комнаты.
Она оглянулась и кивнула:
— Помню. Когда вам будет угодно.
— Прекрасно. Тогда ближе к обеду...
До завтра и спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — тихим эхом
ответила девушка.
День уходил во вчера. Часы в гостиной
гулко пробили полночь. Наступающий день не обещал быть простым.
Екатерина всегда вставала рано. Это
входило в ее обязанности — она готовила необходимые книги и тетради
для утренних занятий с Андрюшей, проверяла, как прислуга убрала
учебную комнату, все ли на месте. Даже в свои выходные она
продолжала следовать давней привычке.
Но этим воскресным утром она
проснулась позже обычного и ей совсем не хотелось подниматься.
Яркие скользящие лучи летнего солнца пробивались через кисейные
занавески и ровными янтарными бликами ложились на паркетный
пол.
Девушка еще немного понежилась в
постели. Вчерашний вечер оставил приятное воспоминание, несмотря на
не очень удачное начало и ее повседневный, не соответствующий
случаю, туалет.
Какой деликатный человек князь
Апухтин, утонченный ценитель живописи. Веселый и галантный кавалер.
Он умеет сказать изысканный комплимент, но это получается у него
забавно и искренне. С ним так легко и приятно беседовать. Его не
смутило, что Екатерина всего-навсего гувернантка в доме барона.
Эвелину Розенфельд от этого
откровенно покоробило… Какое разное отношение, а ведь оба
представители благородных дворянских родов.
И Генрих Александрович ее очень
поддержал и ободрил. Он, конечно, ветреник, но, по крайней мере, не
сноб, как банкир и его семейство. С Екатериной он ведет себя
почтительно, а его личная жизнь ее совсем не касается и не
интересует. Какое ей дело до этого холодного аристократа — они лишь
знакомые, ничего более.