Непосредственность Екатерины вызывала
и у князя неподдельное восхищение.
— Что за барышня, чудо! Ни грамма
жеманства! — с жаром обратился он к фон Бергу. — Пожалуй, я почти
влюблен!
— Да, совсем непохожа на светских
девиц, — задумчиво кивнул барон.
Уже через несколько минут все
расположились на веранде и пили кофе, сваренный Екатериной. Шутили
и говорили о пустяках. Екатерина искренне смеялась над витиеватыми
комплиментами князя в ее адрес, а Генрих продолжал любоваться ею, с
удовольствием смакуя кофе и чуть прикрыв глаза от солнца, как сытый
хищный зверь.
Утренняя прохлада еще не отступила.
Горизонт был подернут легкой дымкой, предвещавшей знойный день.
После завтрака, который проходил за
оживленной беседой, Сергей Сергеевич уехал в город. Барон начал
собираться на завод.
— Разбираетесь с правилами и уставом?
— заботливо поинтересовался Генрих. — Вопросов много?
— Пока все более или менее понятно,
но вопросов тоже много… Егор очень помогает.
— Я вам на сегодня нужен? Хотел
вечером остаться в городе, — барон был очень предупредителен. Если
Екатерина пожелает, он останется и будет давать ей необходимые
пояснения.
Графиня будет вынуждена подождать
еще. Генриху безумно хотелось встретиться с ней, но он готов
пожертвовать своим любовным свиданием ради Екатерины. И это было
совсем на него не похоже.
— Вы вроде как спрашиваете моего
разрешения? — не скрывая иронии, поинтересовалась девушка.
— Вы же из-за меня в эту историю
попали.
— Ага! Все-таки признали свою вину! —
в ее голосе звучало торжество.
— Признал. Вы и правда чудо, как
говорит князь, — по-доброму улыбнулся ей Генрих.
Екатерина смягчилась:
— Позволяю вам остаться вечером в
городе, — голосом милостивой королевы шутливо сказала она. — Нам
придется найти общий язык, — серьезно добавила девушка, и барон
понял, что свой выбор она уже сделала.
Генрих с нетерпением ждал вечера. Он
не видел Полину больше недели. Скучал ли он? Нет. Но он страстно
желал ее.
Желание рождает нетерпение, а не
трепетные чувства и нежность. Страсть может толкать на необдуманные
поступки, вызывать бешеную ревность, ярость, гнев, ненависть, но уж
точно не подразумевает тонких переживаний, меланхолии и душевных
страданий.
Сначала Генрих был увлечен Полиной и
влюблен в нее. Не сильно, а слегка… Потом эти чувства переросли в
пламенную страсть и вожделение. Яркую и красивую пару неодолимо
влекло друг к другу и толкало в порочные объятия.