Катя, Катенька? — так наверняка зовет
ее Алексей, и уже от этого имя приобретало мещанский оттенок.
Кэт? — вспомнилась давняя знакомая из
его путешествия по Европе, работавшая на телеграфной станции в
Берлине. Она владела не только азбукой Морзе, но и другими, более
интересными навыками. Русская, почему-то выдающая себя за немку.
Кошачье имя…
Катарина, Катрин — что-то
итальянское, теплое, изысканное, утонченное, но не жеманное. Генрих
любил Италию… Да, он бы звал ее Катрин… Звал бы…
Но она не займет место его порочной
любовницы. Он сам не хочет этого и никогда не допустит… Даже думать
о таком непозволительно. Чистая, невинная девушка, которой он
недостоин.
Сон ушел окончательно. Вкус
призрачного поцелуя растворился на его губах. Легкая горечь и
сожаление остались в душе и камнем легли на сердце.
Екатерина, Катрин… Почему сейчас он
опять думает о ней? Еще вчера вечером он даже не вспоминал об этой
девушке. Тогда все его существо занимала другая женщина, порочная и
смелая.
Фон Берг открыл глаза. Красавица
Полина лежала обнаженная рядом с ним. Ее рука покоилась на его
груди, а золотистые волосы разметались по шелковой подушке.
Желанная в своей бесстыдной красоте. Темные пушистые ресницы
трепетали над ее нежными щеками. Красивое холеное животное.
Через мгновение, будто почувствовав
его взгляд, Полина открыла глаза, грациозно и гибко потянулась, как
кошка. Она склонилась над Генрихом, провела тонкими пальцами по его
губам, словно дразня и крепко поцеловала.
Он притянул ее за руку к себе и
обнял. Неожиданно Полина отстранилась и села на кровати.
Генрих знал эту ее привычку. Она была
чем-то недовольна.
— Иди ко мне… — он снова нежно взял
ее за руку и улыбнулся, глядя в ее бездонные, как море, голубые
глаза. — Ты сегодня безумно красива. Иди ко мне… Ну же…
— Позже… — она вдруг стала совсем
отстраненной.
— Что тебя тревожит? — участливо
спросил Генрих, поцеловав ее руку.
— Я слышала, ты вчера дрался на
дуэли?
— А я об этом уже забыл.
Недоразумение, а не дуэль, — Генрих усмехнулся, вспомнив забавное
приключение. — Неужели испугалась, что меня могли убить? Как
приятно, что ты переживаешь за меня. Не ожидал. Очень мило с твоей
стороны, — он снова поцеловал ей руку.
— Мне не нравится причина дуэли.
Только об этом и разговоров в свете, — в ее тоне начало появляться
недовольство, которое она пока еще сдерживала. — Судачит даже
прислуга. Вызов на дуэль на улице, на глазах простолюдинов!
Отвратительно и пошло!