Потом-то эта наука господину Бажену ой как пригодилась, а тогда,
давным-давно, одного боялся паренёк, как бы не вырвало его прямо в
императорских покоях, так уж худо, так худо было простому лесному
парнишке с непривычки, думал, помрёт прямо там.
Да хорошо, что в конце концов заметили сотрапезники, что
парнишка вот-вот концы отдаст, да и научили его одному способу
хитрому, не раз господина Бажена впоследствии выручавшему.
Давненько это было, давненько… А до сих пор, как вспомнит
господин Бажен науку эту, так и усмехнётся, на свой винный погреб с
лучшими винами империи и не только империи, глядючи. Кто знает,
вдруг да завернут к нему когда гости дорогие, вдруг да
завернут...
Дааа, вот как в жизни-то получается, чужие люди всё знают о даре
редком господина Бажена, вернее, всё же почти всё, а вот жена его
милая, госпожа Мирослава, знать ничего не знает и ведать не ведает.
Да и незачем нежной госпоже такие вещи знать. Не хватало ещё, чтобы
она бояться начала господина Бажена, своего мужа милого, во всём ей
покорного…
Элеонора.
- Вставай, Эли! Вставай же ты скорее! Её сиятельство
встречать!
- Гальян, ну ты иди, встречай, конечно, а я всю ночь не спала,
за девульками следила. У меня сейчас работоспособность всё равно на
нуле.
- Как же ты мудрёно выражаешься, Эли! Слово какое-то рабост…
рабсо…
- Забей, Гальян. Ты иди, встречай, а то её сиятельство на тебя
обидится. Тебя-то она знает, а меня нет, ей по фиг будет, стоит там
какая-то незнакомая служанка или нет. Беги, дай поспать,
наконец!
Вообще, мне эта ситуация уже начинает напоминать отрывок из
старого советского фильма «Двенадцать стульев». Про то, как Остап
Бендер с Кисой Воробьяниновым жили в общежитии в комнате студента
медика, друга Коли, который друг Остапа.
Так вот, там был один персонаж за стенкой. Который время от
времени очень смешно подвывал: «Да дайте же, наконец, поспать!» Вот
и я скоро так же буду тут выть на Луну, в смысле, на Гальянку.
Ох, ну слава Создателю, унеслась Гальянка эта.
И потом. Как это я неприбранная, как здесь выражаются, выйду,
что называется, в свет. Ведь мамашу графскую встречать, наверное,
не только же прислуга выйдет. И тут я в виде абсолютно никаком, с
синяками под глазами, в басике не освежённая, Диориссимо не
побрызганная и даже толком не причёсанная.