— Это на обручении произошло. Сначала
случился страшный скандал! Кора призналась Рану, что ты ее целовал.
Я таких черных глаз у Раннитара еще не видела. Все испугались, что
он пойдет тебя убивать. А Кора удержала его за руку и сказала: «Я
сама попросила! Сама!»
— Серьезно?
Вик почувствовал, что на его лице
расползается глупая и счастливая улыбка. Кора его защищала,
подумать только.
— Серьезно. Потом они поговорили, и
Кора рассказала, как ты перенес ее в замок Маринер. Сказала, что на
самом деле ты не такой уж плохой парень. Что надо дать тебе шанс.
Вообще я подслушивала, так что никому не говори, ладно?
— Ладно.
В душе Вика разгоралась радость. Нет,
он понимал, что Кора потеряна для него навсегда, но она не держит
на него зла, она его простила.
Лиззи придвинулась к нему ближе,
прижалась теплым боком.
— Холодно, — объяснила она. — Жалко,
что магия пока не вернулась. Сейчас бы костер разжечь…
— Ага, — согласился Вик.
Что он еще мог сказать.
Огонь… Он так привык к нему за эти
годы. Он был уверен, что стихия никогда его не покинет. Пусть
иногда огонь жжет, причиняя боль, и порой трудно справиться с
гневом, вспыхивающим в одну секунду.
Но он понял, что огонь не только
опаляет — он еще умеет согревать. Как сейчас Лиззи отогревала его
своим теплом. Как мама в детстве, когда пела ему колыбельную и
качала на руках. Строчки песни отчетливо возникли в памяти, и Вик
почти услышал мамин голос.
Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло.
Чтобы не погасло
Высоко и красно.
Пусть на небе солнце,
Как огонь, вьется,
Так в груди сердце
Пусть всегда бьется.
Согревать слабых,
Позабыв ярость.
Утешать милых
И дарить радость.
Вик почувствовал, как по его венам
потек жар. Где-то в районе солнечного сплетения возник клубок
красных, желтых и белых нитей, и во все стороны брызнули лучи,
прошивая его насквозь. Вик протянул ладонь, и на ней заплясал,
забился яркий огонь.
— Я согрею тебя, — сказал он
Элизе.