Пористый прямоугольник тотчас
складывается и прижимается к боковой поверхности салона. Провода
втягиваются в специальные гнезда. Интересная технология.
Резкий поворот.
Ноги подкашиваются, я падаю на
ребристую поверхность.
Да, забыл сказать. На мне — какая-то
хламида, напоминающая больничную пижаму. Белья нет. Жесть какая,
только апостола Петра с ключами не хватает. Правда, с райскими
кущами эта каморка имеет мало общего. Да и охотятся за нами явно не
ангелы.
Стрельба возобновилась.
Одна из пуль прошивает заднюю
дверцу, попадает в белый вырост на потолке. Из выроста с шипением
вырывается воздух.
— В кабину, — приказывает Кара.
Я хорошо знаю этот тон. Подобные
распоряжения отдаются гражданским, чтобы те не путались под ногами.
Вот только не вижу я в руках моей спутницы оружия. Даже самой
завалящей пневматики.
Ок.
Допустим, она знает, что делает.
Меня шатает — то ли от резких
поворотов, то ли от слабости. Чую, этот организм пережил не лучшие
времена. Возможно, я траванулся перед тем, как оказаться в этом
фургоне. Косвенно мою догадку подтверждают проводки и
диагностический планшет.
Добираюсь до серого прямоугольника,
вписанного в переборку.
Автоматика раздвигает створки —
половинки двери уходят вверх и вниз. Мы что, на туристическом
автобусе покатушки устроили? Ладно, сейчас не до вопросов.
Кабина напоминает логово
дальнобойщика. Высокие и массивные кресла, приборная панель со
светящимися циферблатами, полукруглая баранка, смахивающая на
штурвал в самолете. В водительском кресле сидит мрачный детина и
неотрывно смотрит... на оцифрованную картинку. Лобовое стекло — это
большой экран, по которому несутся потоки машин. Снаружи ночь, а
это совершенно не чувствуется.
Плюхаюсь в соседнее кресло.
И тут же оборачиваюсь, предчувствуя
неладное. Так и есть. Створки двери в салон почему-то не
сомкнулись, и я увидел... То, что окончательно перевернуло мои
представления о действительности.
Кара распахнула настежь заднюю дверь
— полотно откинулось вверх на доводчиках. Девушку окутал
полупрозрачный шар, по которому изредка пробегали... Молнии?
Неоновые дорожки? Я никогда такого не видел — даже в
экспериментальных лабораториях «Ростехно». А вишенкой на торте
стали светящиеся диски, которые девушка соткала из пустоты в своих
ладонях.
Я был прав.
Это загробный мир.