Заверив, что «ни в жисть» не проболтается, Егорка убежал, а я,
скрестив руки на груди, ждала от родственничка объяснений. Но тот
даже бровью не повел, прихватил с собой меч, расправил на кровати
смятое одеяло и завернулся в него с головой. Почти сразу дверь
прогнулась внутрь от удара и распахнулась. Засов вырвало с мясом, а
в номер ввалился здоровенный детина. Кулаки с мою голову, плечи
широченные и рост такой, что до потолка достает. Он будто уже знал,
что делать, подошел к кровати, где лежал Игнат, подхватил его и
играючи закинул на плечо.
«Караул, грабят!» — хотелось крикнуть вслед. Этот Тувр меня даже
не заметил. И, вообще… все настолько быстро произошло, что я только
глазами хлопала и удивлялась.
— Эй, чего застыла? — через минуту вернулся Егорка. Кажется,
мелькала в дверях вихрастая макушка, когда Тувр выносил Игната. —
Кончай ворон ловить.
Спохватившись, я цапнула саквояж с вещами и вопросительно
посмотрела на пацаненка. Тот пожал плечами и осторожно выглянул в
коридор. Выждав, пока там не будет посторонних, поманил за собой
пальцем. Ну, я и пошла, а куда деваться? Спустились мы по узкой
лесенке для слуг, прошмыгнули через кухню, где вовсю кипела работа,
и выскочили во двор. Темно. Я застыла, дожидаясь, пока глаза
привыкнут, но меня схватили за рукав и поволокли за собой. Едва не
пропахала носом землю, когда споткнулась и налетела на Егорку.
— Смотри, куда прешь, бестолочь! — огрызнулся он, потирая
ушибленный бок.
— Так темно же!
— И что?
— То! Долго еще? — ох и бесил этот чертенок.
Одно радовало, больше его не увижу. И этот постоялый двор за
километр обходить буду! В глухом проулке, куда выходил черный ход,
дожидалась пролетка с поднятым верхом. Сразу не разглядеть, на
месте Игнат или нет. Глаза уже привыкли к темноте, очертания
предметов немного различались, но недостаточно, чтобы распознать
опасность. Я невольно замедлила шаг, с подозрением оглядываясь.
Саквояж перекочевал в левую руку, правая легла на рукоять меча.
— Что так долго? — пробухтел знакомый голос из темноты экипажа.
Тут же ко мне метнулась тень, вздернула в воздух и затянула внутрь,
устроив рядом с собой. — Трогай! — приказал братец извозчику, и тот
сорвался с места.
Меня крепко приложило об жесткую спинку. Я только скривилась. За
день столько раз задевала рану, что та давно должна была вскрыться
и закровить. Но я проверяла, на ощупь тряпки оставались сухими, да
и болело меньше. Будто бы не пара-тройка дней прошла, а целый
месяц, и порез успел зарасти.