Мы медленно кружились под напевы “Синей птицы”. От ее накрученных
бигудями волос пахло сиренью. Я с наслаждением вдыхал аромат и
готов был вот так кружиться целую вечность. Но песня кончилась.
Катя нехотя от меня отцепилась, и глядя в глаза, проговорила:
— Рассвет встречать пойдешь? Уже скоро.
— Конечно, пойду, — не задумываясь ответил я. — Я на свой выпускной
тоже ходил. Эта старая традиция.
— На какой свой? — вскинула черную бровь на меня Косичкина.
— Ну в жизни своей. Это же сейчас сон. Во сне я еще не ходил.
— Ты что, Андрюша? — девушка наморщила маленький носик и потрогала
мой лоб. — Говорят, ты сегодня с лестницы упал?
Кто-то толкнул меня в спину плечом. Как бы нечаянно, но ощутимо. Я
чуть подался вперед, но устоял. Я обернулся. Мимо протискивался
Быков.
— Бык! — гневно крикнула Катя. — Смотри, куда прешь!
Громила не обращал на нее никакого внимания, он уставился на меня,
сузив глубоко посаженные глазки, и большим пальцем провел по своему
горлу.
— Пойдем, Андрей, — девушка потянула меня за руку. — Не
связывайся с этим придурком.
— А что ему от меня надо? — поинтересовался я, что бы прояснить
ситуацию. — Он смотрит на меня, как Навальный на президента.
— Чего? — девушка непонимающе на меня уставилась.
— Я говорю, как бык на красную тряпку. Я ему что, по рогам
когда-то надавал?
— Ты? — девушка удивилась еще больше, видно я совсем не боец. —
Нет конечно, он просто тебя не выносит.
Об отношениях с рогатым спросил я не из любопытства. Нужно уже
определиться: либо “валить быка”, либо, может, я сам когда-то
накосячил. Просто не помню. Такое ощущение, что мой сон начался с
середины истории про советского школьника-неудачника по фамилии
Петров. И основные действия я уже пропустил.
Почему неудачника? Потому что я явно не спортсмен и не отличник.
Судя по костюму, из семьи простой, как советские пять копеек. Хотя
у девушек популярностью некоторой как ни странно пользуюсь. Во
всяком случае у одной точно, а другие меня, будто не замечали.
Парни тоже немного сторонились меня. Я почему-то это начал
вспоминать. Вот и сегодня, пацаны бегали за школьный уличный туалет
покурить и приложиться к стеклянной бутылочке с мутноватой
жидкостью. Меня при этом никто с собой не звал. Отщепенцев никогда
с собой не зовут.
Мы спустились в фойе. Дощатый пол, покрытый десятками слоев
краски сегодня сверкал, как дворцовый паркет. В полумраке он не
выглядел таким облезлым. Мы сели на лавку возле расписания.
Огромные листы, засунутые под стекло на стене, испещрены
рукописными записями. Красной пастой выделены заголовки.