Я перевел взгляд в окно. По набережной, виляя ягодицами, плыла
длинноногая барби с губами утконоса.
— Ну ничего так, — одобрительно кивнул я. — Особенно если губы
накрыть чем-нибудь. Скотчем там…
— Да я не на девку засмотрелся, — налился краской малец. — Там
народу собралось сколько. Видите?
— Пошли скорее, — я распахнул дверь. — Проверяющие с главка
набежали. Вперед нас приехали. Не хорошо это.
— Попадет нам? — обеспокоенно спросил Борис.
— Да не-е, — следы затопчут.
***
Я приподнял полосатую оградительную ленту, которую подпирала
толпа, и нырнул под ней. Борис юркнул за мной. Мы приблизились к
зарослям ивы, в которых роилась разнокалиберная толпа. Пара мужчин
в солидных костюмах (прокурорские), еще двое в жилетках со
свето-отражающей надписью “Следственный комитет” (а то так не
видно, что следаки, надо же жилетки одеть), проверяющие,
ответственные от руководства и другие важные писи из Главного
краевого управления.
Я раздвинул их плотные ряды своими широкими плечами и очутился в
центре места происшествия. На примятой траве под раскидистой ивой
лежала девушка с пунцовым лицом. Шея неестественно вывернута, глаза
открыты. Коротко платье чуть прикрывает бедра. На шее багровая
полоса. На талии красная лента, похожая на поясок. Губы небрежно
накрашены ярко-красной помадой.
— Что скажешь, Никитич? — обратился я к седовласому мужичку в
старомодном пиджаке и огромных очках, напоминающих глаза всезнающей
совы.
Судмедэксперт перестал ощупывать труп. Поправил латексные не по
размеру большие перчатки и обернулся:
— А-а-а, Григорич. Да все тоже. Смерть от асфиксии. Видимых
следов полового насилия нет. Кости целы. Ушибы и царапины, что на
теле есть — в ходе борьбы образовались. Странгуляционная борозда на
шее скорее всего вот этим поясом оставлена, что на убитой. Время
смерти — несколько часов. С ночи здесь лежит. Заросли густые и тело
только сейчас влюбленная парочка обнаружила. Хотели в кустиках
уединиться, а тут уже занято.
— Как всегда, — выдохнул Борис. — Красный пояс на каждой убитой
девушке. Он же орудие преступления.
— Да Боря, - кивнул я. - Маньяк у нас объявился. Душит красной
лентой, которую потом на поясе жертвы оставляет.
Я повернулся к ботанического вида парнишке в нелепых очках и
узких джинсах с лейблом “Коллинз”. Парняга усердно елозил флоковым
зондом (палочка, похожая на ватную) по запястьям трупа.