На первой встрече правителя и заложников не было ни
Гостомысла, ни Наволода — они пришли на следующий день. Зато
присутствовал Злат. И пусть ему было лишь семь лет, сила у него
имелась поистине нечеловеческая. В первый же день он отобрал у
детей понравившиеся ему игрушки, тем самым показав, кто тут
главный. Сам Светлояр силой большой не владел, поэтому всё, что он
мог, — только с грустью смотреть, как его любимая глиняная
свистулька в виде соловья переходит в загребущие руки Злата
Кожемякина.
Гостомысл прибыл на следующий день. Высокий,
спокойный и невозмутимый он прошёл мимо Злата Кожемякина, словно
того и не было. За ним семенил невысокий толстенький мальчик,
который опасливо оглядывался как на Кожемякина, так и на
окружающих.
Стоило только взрослым удалиться, как состоялась
первая драка между Златом и Гостомыслом. Причём начало положил
именно последний. Светлояр тогда совсем приуныл: один задира — это
терпимо, но два — перебор. Однако впоследствии выяснилось, что
Гостомысл никого не трогал, на чужое не претендовал, учился даже
лучше тех, кто был старше, и никогда не позволял обижать Наволода.
Светлояр завидовал, ведь сам он так и не нашёл себе друзей, и
свободное время проводил у травниц, запоминая лекарственные травы и
рецепты отваров из них. Жизнь у юного Светлояра была довольно
унылой, а Кожемякин всё так же отнимал у других понравившиеся ему
игрушки, раздавая оплеухи несогласным.
Так прошла зима, наступила весна, и тогда на учебной
площадке снова сцепились Кожемякин с Белозёровым. В ход пошли
деревянные мечи, которые им выдали для тренировки. Только вот сила
Гостомысла и рядом не стояла с силой Злата, и будущему князю
Белозёрову изрядно прилетало, пока их не растащили
взрослые.
***
Светлояр шёл к реке, где ему надо было набрать коры
ивы для отваров; там он и встретил Гостомысла с Наволодом.
Белозёров сидел без рубашки, а Наволод, с помощью тряпки, смывал
ему со спины кровь и причитал:
— Ну правда! Почему тебе хоть раз не промолчать? Этот
Кожемякин ненормальный, он же прибьёт тебя когда-нибудь. Отдал бы
ему этот меч: они все одинаковые, так нет — ты упёрся.
— Я ему могу только голову оторвать, — чуть морщась
от холодной воды, ответил Гостомысл. — Когда подрасту, снесу и его,
и их княжество, чтобы таких уродов не плодили.