— Брат не одобрит этого, — не поворачиваясь к
Ярополку, произнесла девочка.
— Ты поможешь мне пережить его негодование? —
услышала Хельга насмешливый голос.
— Смотря что мне нужно сделать, — чуть поразмыслив,
ответила внучка Гостомысла.
— Например, долго не задерживаться на свадьбе, —
прошептал Ярополк. — Это исполнимо?
— Вполне, — кивнула Хельга, — я как раз уже устала.
Но сначала передай меня дедушке, затем будет подношение подарков и
приветствие гостей. После этого я найду Забаву, посмотрю её наряд и
попрошу дедушку отправить меня домой.
— Так просто? — Ярополк наклонился к девочке, будучи
уверенным, что та шутит, но она сидела с каменным лицом. — Ты не
рада за брата?
Девочка удивлённо повернула голову и невольно
отпрянула, увидев рядом лицо Ярополка.
— Мне безразлично, — снова отвернувшись, ответила
она, — я идти-то не хотела.
— А ты не боишься, что я, как друг Энтони, расскажу
ему всё? — Ярополк решил подразнить девочку.
— Наоборот, я буду рада, если ты ему это передашь.
Хотя он и сам об этом знает, — девочка чуть пожала плечами и
замолчала.
Ярополк глядел на это странное мелкое создание,
которое в таком возрасте вело себя спокойно, отстранённо и не
проявляло эмоций. Не каждый взрослый мог вести себя так в ситуации,
когда просят покинуть свадьбу ближайшего родственника.
— Тебе точно восемь лет? — на всякий случай уточнил
Ярополк.
— Мне уже девятый год! — строгим голосом произнесла
девочка.
— Ну это всё объясняет. — Ярополк не сдержал улыбки и
подумал:
«Жаль, нельзя обменять шебутного, вредного и
неугомонного младшего брата на умную и серьёзную младшую сестру:
князь Гостомысл не согласится, да и отец тоже».
Они въехали в портал и перенеслись к храму предков.
Энтони и Зоя прошли внутрь. Хранитель трижды обвёл их вокруг алтаря
памяти и связал им руки красной лентой. Летописец вручил свиток о
проведении обряда. Теперь они официально стали мужем и
женой.
Все присутствующие снова уселись на коней и, наконец,
с помощью портала переместились в Новогород на свадебный
пир.
Ярополк спрыгнул с лошади, взял Хельгу на руки и,
пройдя с ней так по двору под удивлённые взгляды гостей,
вручил её князю Гостомыслу, а сам поспешил к Энтони. Тот стоял у
высокого крыльца, с которого спускался Драгомир Белозёров и мать
Энтони, Беата, державшая на вышитом полотенце красиво украшенный
каравай.