— А что ж вы такое сокровище первой встречной девочке
предлагаете? — спросила Хельга.
— Ну… Ты моего друга внучка, думал, породнимся, а ты
вон какая суровая. — Злат с тоской посмотрел на Светлояра с
Гостомыслом, которые стояли в сторонке, давясь от
хохота.
Девочка задумалась, потом погладила князя Кожемякина
по руке и с жалостливой улыбкой произнесла:
— Вы не серчайте на меня, дедушка, найдёте жену для
своего внука. Может, у вас ещё друзья, кроме моего дедушки, есть?
Вы там счастья попытайте. А нам лишний рот кормить
нечем.
Кожемякин посмотрел на Хельгу.
«Рассуждает о моём предложении так серьёзно и ведь
даже не краснеет как другие девчонки: они становятся цвета свёклы,
стоит лишь упомянуть про женихов. Тут два варианта: или Хельга
девица настолько же ушлая, как и её дед, или она вообще не
понимает, что такое жених и для чего он нужен. И, судя по возрасту,
я склоняюсь ко второму».
— Ладно, поищу. — Кожемякин потрепал девочку по
голове. — Но если передумаешь, то сразу мне скажи, я вас
познакомлю.
— Хорошо, — кивнула девочка.
— Гостомысл, а Лыбедь ведь ошиблась, — наблюдая за
Златом и Хельгой, тихо произнёс Светлояр.
— Когда она ошиблась? — Гостомысл удивлённо посмотрел
на волхва.
— Она же тебе сказала, что у тебя один сын и один
внук будут, а у тебя двое внуков.
— Ничего Лыбедь мне про внуков не говорила. Она мне
только про сына сказала, а про внуков Веледара вещала.
— Так ты меня притащил сюда, чтобы я твоего
городского мага проверил?! Ты совсем совесть потерял?! — Светлояр
был искренне возмущён.
— И заметь, правильно сделал. Веледара бы не
справилась с кругом, а я бы без вас не сдюжил.
Светлояр замолчал.
«Лыбедь, ты снова оказалась права. А я… снова
проиграл». — Старая боль кольнула в сердце волхва.
— Не мне тут что-то советовать, Яр: я никогда не
любил. — Гостомысл покачал головой. — И в ранах твоих ковыряться
тоже не хочу, ты и так столько лет несёшь на своих плечах вину за
смерть Лыбеди…
В этот момент раздался набат. Давно не звонил
колокол. Раньше он предупреждал жителей о прорыве в разломе, но уже
много лет молчал, и поэтому сейчас люди с ужасом и удивлением
оборачивались на его звук. Женщины бросали дела и хватали детей,
бежали укрыться в подвалах, а мужчины доставали оружие и спешили к
разлому.
— О, всё-таки печать начала трещать после прихода
ваших гостей. Ну что, Тёмный, сегодня я уж точно завалю нечисти
больше тебя. — Злат Кожемякин довольно потёр ладони: хорошая битва
— это его стихия.