— Я не должна была позволить ему умереть. Он всё ещё жив, —
голос её не дрогнул, бесстрашно она смотрела снизу вверх на своего
хозяина. Тот же положил свою правую ладонь ей на лицо, на котором
тут же вздулись чёрные вены. Издав болезненный стон, Элдреара
опустилась на колени.
— Он истощён, тебе сильно повезло, что ни одно ядро не дало
трещину.
В голосе его чувствовалась угроза, а сам колдун выглядел так,
словно любовался муками прислужника. Лишь спустя несколько секунд
он отпустил девушку и та тут же рухнула на пол, вены на её лице
медленно исчезали.
— А ещё мне интересно, почему ты даже не удосужилась прибраться
за собой? Очень плохая девочка, — хмыкнул он, одаривая прислужника
презрительным взглядом. — Подними его наверх и приведи в порядок.
Чуть позже я позабочусь о его состоянии.
Отдав распоряжения, мужчина развернулся и ушёл в соседнее
помещение, не имевшее двери. Там дальше по коридору находился спуск
в подвал, где колдуну предстояло закончить свои дела. Элдреара же
медленно поднялась на ноги, после чего аккуратно взяла
бессознательного юношу на руки так, словно он ничего не весил, и
направилась в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи башни.
* * *
POV
Проснулся я в своей постели уже отдохнувшим. Рядом раздались
писклявые голоса феечек, которые тут же пропали. Открыв глаза,
осмотрел себя и не нашёл никаких повреждений: ни на локте, ни на
ноге. Даже на животе, где по ощущениям накануне должна была
появиться большая гематома, ничего. Был я раздет, в одних бриджах,
да и не грязный, ведь успел на той площади обваляться в пыли.
Похоже, обо мне позаботились, и от такой мысли захотелось
улыбнуться. Покосился на тумбочку, там лежало пять черносливин.
Похоже, мне на восстановление потребовалось полнедели
Вскоре дверь открылась и зашёл Тайритрон. Улыбка тут же сползла
с моего лица, так как учитель выглядел совсем не добрым, что
предвещало неприятный процесс разбора полётов. Всё же, я подрался
на улице, городу был причинён ущерб, а ещё хорошо бы, если никто из
мстителей не погиб.
— Проснулся таки? — сказал он, беря стул у стены и садясь ближе.
— Я тебя слушаю.
— Что? — не понял я, ожидая тирады, а не кроткого вопроса.
— Объяснения. Я требую объяснений, — скрестил он руки на
груди.
Рассказ мой был краток, не утаил почти ничего, даже предложение
о награде за проигрыш. Только духа не сдал и как звал её, прося о
помощи.