Девочки уселись на кровати Норри в рядок и смотрят на меня
умильными глазками, разве что не мурлычут. Хочется мне того или
нет, придется рассказать о поступке Рона.
Предчувствую, что скоро меня сметет новой волной обожания к
ящерке.
Так, с чего бы начать?
Начну с главного: сегодня состоялось испытание на факультете
ментальной магии.
Почему, как только начинаешь думать, что хуже уже некуда, жизнь
находит новую возможность тебя удивить?
Павильоны «кукловодов» оказались не такими страшными, как я
представляла. Да, под землей, но это ради безопасности, чтобы… хм…
учебный материал не сбегал, пока студенты учатся им управлять.
В узком помещении без окон душновато и пахнет, как в погребе, но
зато светло: ярко сияют магические светильники. Декан, мэтр Ригас,
посмотрел на меня снисходительно и даже кивнул, как старой
знакомой: мы познакомились после происшествия с потеряшкой.
Вчера, когда в комнату ворвался толстенький гном, я не сразу
поняла, почему мастер Фай вытянулся в струнку. Потом разглядела
фиолетовую мантию без полос и канта. Кто бы мог подумать, что у
столь грозного факультета такой добродушный на вид декан? Правда,
когда он заговорил, в голосе слышалась сталь. От такого покойничек
не удерет!
Старшекурсники-«кукловоды» стояли наготове с планшетами в руках
и по обыкновению жутковато молчали, а смеяться начинали все
одновременно, будто по команде.
— Они общаются мысленно! — прошептала Норри.
Точно! Вот в чем дело! Потому и за столами «кукловодов» всегда
так тихо: им вовсе не нужно говорить вслух. Фух, ну хоть что-то
проясняется.
— Предлагаю всем разделиться на пары! — сказал мэтр Ригас после
приветствия.
Что? Опять? Я с тоской посмотрела на мастера Фая, но куратор
сделал вид, что не замечает мольбы во взгляде. Физиономия Рона
каждый раз вызывала во мне массу противоречивых чувств, на все
буквы алфавита: агрессия, бешенство, вина, гнев, досада… Могу
продолжать до бесконечности. Наверняка и Рон испытывает по
отношению ко мне нечто подобное. Но кому интересно? Нас снова
поставят в пару! Как будто распутать сложный клубок переживаний
можно так просто! Они бы еще приказали сцепиться мизинцами, как в
детстве, и продекламировать: «Мирись, мирись и больше не
дерись!»
Мастер Фай подвел ко мне летучку-блестючку. Вид у Рона был
обреченный, я словно смотрела на свое отражение. На миг мы, похоже,
посочувствовали друг другу.