Здесь стоит сделать небольшое отступление: предчувствие меня не
обмануло. Сколько раз я себе говорила: «Рози, доверься интуиции,
она не подводит!» Как только я почувствовала опасность, надо было
развернуться и бежать без оглядки.
А я вместо этого принялась развешивать сорочку. И вот пока я
стояла, поднявшись на цыпочки, чужая ледяная рука цапнула меня за
лодыжку.
Таким образом, я нашла потеряшку.
Вернее, если быть честной до конца, потеряшка нашел меня.
Меня обдало волной вони. Видно, орк забился в подвал общежития,
обессилел и уже не мог выползти наружу, но почуяв живую кровь,
вцепился в меня мертвой хваткой. Он захрипел, забулькал и потянул
меня за ногу. На воображение я никогда не жаловалась и, клянусь,
почти слышала бормотание: «Иди с-сюда, вкус-сняшка!»
Я пискнула как зверек, угодивший в капкан. Меня сковал ужас. Все
происходящее было таким неожиданным, диким… Я шарахнула в трупака
чистой энергией, совсем забыв о том, что делать этого нельзя ни в
коем случае: чистая магия только придаст покойнику сил.
Потеряшка бодренько вскочил на ноги. Я поняла, что наступил мой
смертный час, и заверещала так, будто меня рвали на части. Впрочем,
я лишь немного опередила события. Покойничек явно не на свидание
меня звать собирался.
И тут засиял свет настолько яркий, что пришлось зажмуриться.
Сначала я подумала, что передо мной распахнул двери иной, лучший
мир. Но в ином, лучшем мире драконы не рычат над ухом:
— К стене!
И не отшвыривают слабых девушек, будто ворох тряпок. Я пролетела
через всю комнату и ощутимо приложилась плечом. Протерла слезящиеся
глаза и поняла, откуда взялся свет: сияла чешуя дракона. Рон
обернулся не полностью, я и не знала, что драконы так умеют. Он
сделался в два раза выше ростом, его тело блестело, словно
закованное в золотую броню. В комнате стало жарко: чешуя не только
сияла, но и горела.
Раз-два — и Рон оторвал потеряшке голову. Трупак стал похож на
сломанную куклу. Неопасную, просто гадкую на вид.
Три-четыре. Рон вернул себе человеческую ипостась и вытер руки о
чьи-то панталончики, сушившиеся на веревке.
Пять-шесть. Приблизился, внимательно изучил меня своими желтыми
глазищами, поставил на ноги.
— Идти…
Я пошатнулась.
— Не можешь. Ясно.
Он взвалил меня на плечо и дотащил до комнаты.
Что здесь началось! Даже повторять не хочу. Крики, писки,
расспросы. Мастер Фай с нюхательной солью. Я толком не поняла, для
кого он ее принес — для меня или для себя, потому что то и дело
совал флакон себе под нос. Прибежал и декан факультета кукловодов.
К счастью, все они скоро оставили меня в покое и отправились
терзать Рона.