— Они опять били тебя током? И ты опять забыла половину своей жизни.
Всю. Я забыла всю свою жизнь и таблицу умножения. Я, как за надежду, цепляюсь за этот рассказ. В нём девушка заблудилась в тайге и жила в избушке… В книге зима, а мне кажется, там было лето.
Мне не больно, не обидно. Просто, очень хочется туда, в ту избушку, там покой, которого в этой жизни нет. Там… Мама.
— К маме хочу.
— Мини, — его огромный палец коснулся моего лица, подцепил слезинку. Я не вздрогнула от его прикосновений. Он удивился, что я не отшатнулась. — Почитай мне.
Я открыла потрёпанную книгу и, улыбнувшись, хотела начать читать, но не вспомнила буквы. Его рука легла на спинку дивана, растянувшись над моей головой, в конце концов, я оказалась под его сенью. Теперь в вентиляцию удрать не удастся. Сидели и молчали.
Ники прошла мимо, кинув на меня взгляд, полный едкой ненависти, и поспешила доложить врачу Горбунову о внештатной ситуации. В клинике межполовая дружба не предусмотрена.
— Не бойся её, — шепнул Макси, и я подняла глаза на Высшего.
— Ты не можешь меня защитить, — я сказала это едко, с издёвкой, как вызов, как детскую обиду. Ведь он огромный самец, а оградить от опасности не в состоянии. Потому что он - человек, работающий здесь по контракту, а я - пойманная зверюшка. Я опасна, могу покончить с собой или попытаться взорвать, либо поджечь лабораторию. Думаю, за это меня всё время дёргают электричеством, в надежде сделать дурой и лишить памяти. Они бы могли вколоть мне наркотик или транквилизаторы, но лекарства на меня не действуют. Ещё не решились вырезать мне часть мозга, чтобы я превратилась в растение, мои брыкания доставляют Горбунову удовольствие.
Прежде чем нюня Макси хоть что-то сказал, я выскользнула из-под его сени и побежала из холла. Только завернула в нужный коридор, как наткнулась на старика Сто, уткнувшись ему в грудь.
— Переспи с ним, — щёлкнул языком старик.
Вот он настоящий альфа. От него и пахнет силой, и воля его ощущается физически. Даже местные недоделки его уважают, и на людей его очарование действует.
— Лучше умереть, чем с крысой подопытной сношаться, — огрызнулась я, последнее дело спать с Макси.
— Я тебе умру, — недовольно зарычал старик, — с того света достану и хвост откручу.
Он уступил мне место, и я побежала в свою конуру.