С удивлением нахожу в палате Лору, которая расселась на двухместном диванчике с видом королевы, неприязненно глядя на маму девочки Кати, которая делит палату с нами. Все еще недоумевает, почему я не снял вип-палату, но увидев, как Соня общается с этой девочкой, я подумал, что в компании другого ребенка ей будет лучше. И не ошибся. Соня ни в какую не хочет разлучаться со своей подружкой.
- Папочка! - радостно восклицает дочь, увидев меня. - Ты вернулся!
Подхожу к ней и целую в макушку.
- Как ты, малыш? - спрашиваю у нее.
- Холошо, - все еще немного картавя, отвечает дочка. - Тетя Лора принесла мне куклу.
Она указывает пальчиком на куклу в упаковке. Не открыла еще свой подарок. Значит, действительно сильно недолюбливает Лору. Зато дешевый блокнот от Эли все еще держит в руках.
- Какая красивая! Не хочешь ее открыть?
- Потом, - говорит моя упрямая девочка, качая головой.
Лора все это время сидит молча, прожигая нас взглядом. Она, как всегда, одета с иголочки, и видя, с каким откровенным презрением она смотрит на маму Кати, которая выглядит измученной и неопрятной, чувствую стыд за нее. Заметив на себе этот взгляд, Ира встает с кровати дочери и с оскорбленным видом задергивает шторку, разделяя палату на две части.
Черт, надо будет потом извиниться перед ней!
Лариса неплохая девушка, но в ней слишком много высокомерия. Я хотя бы точно знаю, что она со мной не из-за денег, потому что ее семья и сама не бедствует. Правда, не будь она тетей Сони, я бы вряд ли с ней сошелся. В тот момент я только узнал о болезни дочери и мне казалось, что присутствие рядом родной женщины ей будет полезно. К сожалению, они так и не нашли общий язык. Чужую женщину моя дочь предпочитает родной сестре своей мамы.
Конечно, Соня в курсе, что у нее были две мамочки и первая отправилась на небеса, да и с бабушкой и тетей она время от времени общалась еще когда мы с Элей были в браке, но девочка слишком мала, чтобы понимать все в полной мере. Я не могу пока объяснить ей причину разрыва с Элей. Она не поймет, что мама плохая. Что она жила с нами ради денег и на самом деле любила не папочку, а дядю Алика.
- А когда снова плидет мама? - словно читая мои мысли, спрашивает малышка.
Смотрит на меня большими карими глазками, кажущимися огромными на исхудавшем личике, и такая обреченная надежда в них, что дышать становится больно.