Что же я чувствовал к ней сейчас, перерезая веревки, которыми
она была зафиксирована на кровати как лягушка на столе
студента-медика? Жалость? Безусловно. Сострадание? Конечно. Но
помимо их было еще и необъяснимое чувство вины. Как с тем младенцем
в магазине. Вот, вроде, и не в чем себя упрекнуть. Ведь еще пять
минут назад я даже не подозревал о её существовании, а все равно...
Не успел.
Почему в книгах главный герой всегда успевает спасти прекрасную
девицу из рук насильников и маньяков? Почему? Пусть в последний
момент, но успевает. Я - не успел. Девочку явно тиранили уже не
один час. Кровь на внутренней стороне ляжек у девочки уже успела
свернуться и казалась черной. Из разорванной мочки уха (сережку
что ли вырывали?) ещё текла кровь. На груди у сосков чернели
круглые отметины ожогов от сигарет. Мрази... Даже просто
изнасиловать не могут. Нечем еще толком-то. Вот и куражатся как
умеют. Ублюдки!
Получается, пока я тихо-мирно спал в своей постели, эти трое уже
вовсю издевались над этой девчонкой? М сколько бы это продолжалось,
не появись я сегодня здесь? И чем бы в итоге закончилось?
Освободив девочку, я мрачно повернулся к этим недоноскам, всё
еще сжимая в руке нож. Связанные и избитые они лишь заскулили,
пытаясь отползти подальше. Да и освобожденная от пут девица не
спешит кидаться на грудь своему спасителю. Точно так же забилась в
угол и смотрит глазами загнанной кошки, тихонько всхлипывая. И что
теперь с ней делать? Тут психолога нужно. А я-то не психолог.
Что у нее сейчас в голове? Кто его знает. Может мне нужно
ее погладить по голове как маленькую? А может стоит мне протянуть к
ней руку и она укусит меня или забьется в истерике, ничего не
соображая? Только хуже получится. Вот черт его знает. Нету
специалистов. А меня хватило только на то, чтобы бросить ей в угол
плед с кровати, коротко сказав:
– Укройся.
И повернуться к Дане, потирающему челюсть.
– Сильно я .. тебя? - чуть смутившись спросил у него
смягчившимся голосом.
– Да нет. Пустяки, - соврал он.
– Извини, - повинился я. - Чуть себя не потерял от ярости.
– Немудрено, - философски заметил Даня, покосившись на
окровавленную кровать и забившуюся в угол девочку.
– Ладно. Это лирика. Все потом. Мы не за этим пришли. Где?
– А, пойдем.
Даня выскочил в одну из дверей, ведших в этот зал. Я последовал
за ним. Несколько секунд и вот мы в одной из комнат. Скорее всего
когда-то здесь была спальня. По крайней мере угадывалось место где
стояла кровать и тумбочка. Но сейчас из всей мебели в комнате
остался один лишь шкаф. Причем дверцы у него уже сняты. А по углам
комнаты вонючие кучки.