Радуясь, что теперь у нас есть неплохое преимущество,
в том числе, и как элемент неожиданности, отправился к
Мороку.
Парень сидел грустный, задумчивый. Очевидно,
полоскание мозгов моими ребятами даром не прошло. Это хорошо,
значит - есть что полоскать. Мы посидели с ним в полном молчании,
размышляя каждый о своём, пока он не нарушил тишину:
- Почему ты готов рискнуть ради них своей жизнью? Они
ведь просто люди. Почему не дал Собиславу то, чего он так
хотел?
- Что значит «они»? Нет никаких «они», есть только
мы. Сила в единстве.
Морок ненадолго погрузился в себя, обрабатывая новую
информацию.
- Какова моя судьба?
- Ты можешь остаться здесь и умереть вместе с нами, а
можешь вернуться обратно, но при одном условии.
- При каком?
- Ты дезинформируешь противника и сделаешь это так,
чтобы тебе поверили.
- Но я был в плену, меня не станут слушать,
заподозрив в измене...
- Значит, мы организуем громкий побег, в реальности
которого никто не станет сомневаться.
Морок насмешливо фыркнул.
- Перед кем вы планируете разыграть его, если в
округе нет ни единой души.
- Твои друзья продолжают караулить нас, самонадеянно
полагая, что они до сих пор остаются незамеченными.
- И во что Собислав должен поверить?
Страшна пытка ожидаем. Хорошо, если знаешь чего ждёшь.
Неизвестность же выбивает из-под ног твёрдую почву, уничтожая
остатки самообладания. Три дня, как я узнал о приближении
вражеского войска. Три дня, как я напрочь лишился сна.
Рэйн готов. Воины тоже.
Если отдохнуть не удастся, то сражаться придётся в изменённом от
недосыпа сознании. Но справиться с бессонницей не так-то просто.
Даже отвар, что мне так любезно предложили женщины, не помогал. От
мыслей не избавишься. Они гудят и больно жалят в самые слабые
места, не позволяя уснуть. Успокаивало лишь одно - моя смерть
никому не причинит боли. Это радовало и огорчало одновременно.
Оглядываясь назад, я не видел смысла в прожитых годах. Чем
занимался? К чему шёл? Непонятно.
Время перевалило далеко за полночь. Если бы ни стук собственного
сердца, то абсолютная тишина, царившая вокруг, убедила бы меня в
утрате слуха. Я заставлял себя расслабиться. Закрыть глаза и
немного поспать. Но каждая мышца, каждый сантиметр этого тела
находился в таком напряжении, что казалось ещё чуть-чуть и жилы
лопнут. И сбросить с себя этот напряг никак не выходило.