— Я вижу, что кто-то — или что-то — очень не хочет, чтобы у тебя
родились внуки. Три сына — хорошо, но если на них твой род
закончится — тебе на том свете будет очень обидно. Ведь растащат
все владения, и всё будет зря, понимаешь, всё. И сам ты — зря, и
все десятки поколений твоих предков — тоже. И спросят тебя: что ты
сделал, чтобы возвеличить свой род? А ты и скажешь — захватил
Прайорсли? Вырезал всех до единого в Торнхилл-Касле? Выгнал из
своих владений последнего целителя, после чего у тебя в прошлую
зиму перемёрла тьма народу? Очень хорошо, что уж. А теперь у тебя
под носом кто-то вредит тебе, а ты и не видишь, потому что надулся
от собственной важности, и даже мысли такой не допускаешь. А кто-то
очень хорошо тебя знает и отменно этим знанием пользуется.
Мэгвин смотрела прямо в глаза Грегори и уже не боялась — что бы
он с ней ни сделал, ничего не изменить. Она в любой момент может
перекинуться и уйти… но пока есть шанс, что сегодня он не утратит
человечий облик.
Надо же, пришёл узнать, что там с невесткой. Что это — желание
понять, что происходит, или тоже задумался? Он, вроде, раньше умел
— задуматься, а не только убить.
— А если ты врёшь мне? — хрипло спросил он.
— Будто не знаешь, что я не вру. Никому. И что такого я сказала
тебе, чего бы ты не знал сам? Чего не знала бы вся округа и о чём
не судачили бы день-деньской все кому не лень?
— Что… и про жир на ступенях судачат? — нахмурил он свои
кустистые угольно-чёрные брови, и голубые глаза сверкнули из-под
них зимней ледяной молнией.
— Я же узнала, — пожала плечами Мэгвин. — А я там у вас редко
бываю. Расспроси хорошенько свою госпожу и супругу, леди Маргарет,
расспроси её горничную Нэн — услышишь много нового.
— Ты снова хочешь поссорить меня с женой?
— Больно надо, твоя жена сделает это сама, и лучше меня. Не
хочешь — не спрашивай, жди, пока кто-нибудь из сыновей шею свернёт,
или Летти, твоя хорошенькая Летти.
— Что Летти? Кто угрожает Летти, что ты знаешь об этом? —
казалось, Грегори сейчас схватит Мэгвин за плечи и станет трясти…
но нет, обошлось.
— А то, что она тоже может случайно пойти не той лестницей,
понимаешь? И тогда тебе придётся хоронить не чужачку-невестку, а
родную дочь. И леди Маргарет, кстати, тоже придётся. Она сама-то,
наверное, считает, что бессмертная, а что об этом думают свыше — мы
не знаем.