К сожалению, моя работа тут не закончена. Для начала я поднял
керосиновую лампу и, убедившись, что она не пострадала, снова зажёг
её. Потом вытащил клинок из ножен и двинулся дальше по тоннелю.
Через несколько минут блужданий я уткнулся в тупик, где
оборотень и организовал своё логово. Тут была масса его личных
вещей, немного мебели и всё ещё горело несколько свечей. Также в
дальнем углу, на нескольких одеялах спали они. Дикая помесь
человеческого младенца и щенка, ровно три штуки. Мне всё же удалось
найти пропавших детей живыми.
Когда их окунули в воду, что была заражена кровью оборотня, то
им передалось звериное проклятье. Совершённый нечестивый обряд
превратил их в отнюдь не самых обычных оборотней. В отличие от
несчастных, что получали своё проклятие через укус, этим детям не
нужно будет дожидаться ночи для проявления своих невероятных
способностей. Невероятная сила и выносливость будет с ними даже при
свете дня. И они будут жаждать человеческой плоти и крови. Через
неделю эти «щенята» подрастут достаточно, чтобы начать охотиться на
местных. Парочка съеденных бедняг и их рост ускорится, они
превратятся в настоящих монстров.
Хуже всего то, что их уже не спасти. Если укушенного можно
спасти от проклятья пока он не попробовал человеческой плоти, то
эти дети обречены на ужасную участь. А значит у меня остаётся лишь
единственный выход. Мне не хотелось этого делать, всё моё
естественно кричало что нужно просто уйти отсюда и забыть про
увиденное мною. Но долг тамплиера велил мне довести дела до
конца.
Опустив лампу на землю, я поднял клинок кончиком вверх и
прикоснулся лбом к холодному металлу.
- Прости мне этот грех, Господь.
А затем, размахнувшись, я нанёс первый удар.
***
- Хорошо, мы закончили, - сказал епископ Фредерик. – Я могу лишь
восхититься тем, что вам удалось в одиночку справиться с таким
чудовищем. Вы действительно хороший воин, рыцарь Александр.
- Я просто выполняю свой долг, епископ.
- И Святая Церковь благодарна вам за это. Жаль, что вам пришлось
отнять жизни проклятых детей, но это был единственный разумный
выход. Никто не осудит ваш поступок.
Кроме родителей этих малышей. Я не решился показаться жителям
города. Добрался до церкви, взял с собой настоятеля Томаса и
отправился в ближайшую епархию. Просто сбежал, оставив служителей
церкви в Эрменеке объяснять местным, что же произошло. Я… не смог
бы сказать семьям тех детей правду или солгать. Просто не смог
бы.