— Не устану повторять, как повезло нашему королевству, что дар огня достался не Изе. Боюсь, в противном случае тенийцы показались бы нам лишь малой из проблем, — вполголоса заметил я, отходя от карты.
С каждой неделей с границы приходили все более неутешительные вести — тенийцы стали нападать чаще. Единственная причина, по которой мы все еще наслаждались свободной жизнью, — особенности их магии. Они могут колдовать лишь под покровом ночи. Практически каждый из их народа способен призывать по одному теневому монстру, тогда как драконы медленно исчезали, больше становясь похожими на людей, и теряли не только ипостась, но и врожденную магию.
И все из-за отчуждения от Небоскола — великого дворца в горах, стоявшего на месте силы.
— Ха-ха. Уже после десятого раза это потеряло всю остроумность, Златан. Но после тысячного уже тошнит. — Изольда еще больше разозлилась. На самом деле она очень беспокоилась, пусть и показывала это столь своеобразным способом. Девушка, поведя плечами, обернулась к Агнию. — Его пытались убить! А он мало того, что даже не запер ее в темницу, так и еще позволил свободно разгуливать по замку!
Огневик перевел взгляд с Изы на меня и обратно.
— Он же сказал, что для этого имеются причины.
Девушка мученически выдохнула. Невооруженным взглядом было заметно, что она едва сдерживается.
— Я ухожу, — развела руками Изольда. — Пока вы не решили всех преступников из темниц выпустить.
Стуча невысокими каблуками по полу, она скрылась за дверью. Повисла краткая тишина.
Наконец-то…
Колояр как-то говорил, что я слишком много ей позволяю. Но Изольда была для меня все равно что сестра. Невозможно оставаться для всех и всегда королем, иногда хочется побыть просто Златаном.
— И что произошло на самом деле? — Агний в любой ситуации оставался спокойным и зачастую меланхоличным.
— Интуиция. — Я поднял на него взгляд. — У нее было странное поведение. — Взял в ладони два флажка с карты — золотой и черный. — В одну секунду она тебя ненавидит, я отчетливо видел это в ее глазах, а в другую… — Вернул на стол светлую фигурку. — …Уже нет. Будто она вообще не понимала, кто перед ней.
Мое отношение к девушке с отбора брата было двойственным. Я не обладал излишним состраданием и жалостью — для короля эти чувства пагубны. Мне уже приходилось собственноручно казнить, и мой меч не раз купался в чужой крови. Но в этот раз я отступил от прежних правил и уже жалел об этом.