От нее надо избавиться. Мысли о ней слишком отвлекают.
— И еще она пахла. — О последнем я думал ночь напролет. И, возможно, стоило промолчать, но Агний был единственным, кому я мог об этом рассказать.
Друг нахмурился.
— Что значит пахла? — Он сложил руки на груди, а я направился к окну, из которого открывался прекрасный вид на площадку Ветра.
— То и значит. Аромат был приятным и изменчивым. То запах свежего хлеба, то будто ты стоишь на цветочном поле. — Площадка оказалась не пуста — по ней бродили девушки с отбора, а сам брат обнаружился чуть в отдалении, с одной из них. — И она меня не слушалась. Впервые за долгое время я не смог кого-то подчинить.
— Ничего себе. Ты уверен? — удивился Агний.
— Да, — сухо отозвался я.
Повисла неловкая тишина.
— Тогда она особенная? Удивительно. Для тебя же все всегда пахли одинаково. Помню, в детстве ты даже запирался в оранжерее, чтобы избавиться от запахов. — Неожиданно, но Агний воодушевился.
— Да. Особенная и опасная. В любой момент может кого-то прикончить. С ней лучше наедине не оставаться. — Мой голос опустился, став низким, и я отошел от окна.
Похоже, мою просьбу приглядывать за этой девицей Колояр исполнял рьяно.
— Я хочу, чтобы ты ее допросил. И пусть твои шпионы о ней разузнают. Если она покажется слишком опасной или ты поймешь, что девушка ведет двойную игру, то, скорее всего, нам придется от нее избавиться. Мы не можем позволить себе дополнительные риски, только не в нынешней ситуации. В этом Изольда права.
— Ты жесток, — заметил Агний.
— Не более, чем того требует ситуация, — безразлично пожал я плечами, игнорируя боль на животе, что стала значительно слабее по сравнению с несколькими днями ранее. Совсем скоро мне понадобится вновь спуститься в подземелья и оставить там кусочек себя.
— Разве тебе не любопытно? Впервые кто-то пахнет иначе, чем другие. И это девушка. Может быть, не Колояр продолжит королевский род, а ты? — Агний говорил серьезно. Он больше всех нас верил в богов и судьбу. Что же касается меня, я уже давно ни на кого не полагался.
— Это вряд ли, — отозвался я, потянувшись к белым перчаткам, оставленным на краю стола рядом с короной.
Друг промолчал и приуныл. Он прекрасно знал, чем вызван мой отказ. И что решения я не изменю.
— Я на совет, — бросив последний взгляд на стол с картой, сообщил я. — С каждым разом он все больше напоминает сборище капризных испуганных детей. И да, кстати… Я кое-кого приставил к Эрне на случай, если она окажется опасной, или, наоборот, если ей будет что-либо угрожать. Хотя последнее маловероятно.