— Настраиваю управление! Нужно доставить пассажиров от Центральной площади до предместья Полянска.
— Уточните адрес конечного пункта, — женский голос нежного тембра донёсся сверху.
— Долгая улица, дом восемь.
— Принято.
Лёгкое урчание заставило меня посмотреть в окно. Площадь поплыла назад. Автомобиль вырулил на проспект и вписался в поток таких же управляемых магией машин. Двигались мы неторопливо, чинно, возникло ощущение, что мы на каруселях. Только теперь я заметила, что мёртвой хваткой вцепилась в пакет, лежавший у меня на коленях. Моё состояние не укрылось от дядюшки:
— Не волнуйся ты так, Мила. Тебя хорошо встретят.
— Да-да, конечно, — старалась избавиться от синдрома папуаса, оказавшегося на борту самолёта: — Не могу отделаться от мыслей о том, что мир обречён. Всё это, — я кивнула на проплывающие мимо дома, — скоро исчезнет.
— А-а-а, — хмуро кивнул Кванк, — знающие люди давно живут с этим.
Вот именно. А некоторые особо предприимчивые сбежали на Землю. Мой тяжёлый вздох дядя, наверняка, истолковал по своему.
ГЛАВА 2. Своя среди чужих
Чудо-автомобиль свернул в переулок, застроенный небольшими коттеджами, миновал два квартала и замер около крайнего дома, чуть не доехав до перекрёстка.
Вкрадчивый голос навигатора оповестил:
— Прибыли в конечную точку.
Едва мы успели выбраться наружу, калитка в невысоком ажурном заборе распахнулась, пропуская бегущую девочку лет девяти — «мою» самую младшую сестру. Следом за ней, поглядывая исподлобья, шла женщина в бордовом брючном костюме — близнеце оставшегося в шкафу академии. Память подсказала мне, что матушка купила на распродаже два по цене одного. На мне брюки сидели свободно, её же так обтягивали, что едва не расходились на швах.
— Мила! Мила мы тебя ждали! — завопила девочка, подпрыгнула и повисла у меня на шее.
Я рефлекторно обняла тоненький стан и прижала её к себе.
— Лиола, — строго сказала мамаша, — отпусти сестру! Не видишь? Она сейчас вещи уронит. — Убедившись, что дочь послушалась и сползла на землю, мазнула по мне равнодушным взглядом и обернулась к спутнику. — Тебе лучше уехать, зятёк. Мы не принимаем.
Это вместо благодарности? Видала я особ, поднимавших собственную значимость за счёт унижения других, но эта превзошла многих. Кванк воспринял выпад как должное, слабо улыбнулся мне, глянул на Лиолу, вертевшуюся вокруг, и сел в машину. Я расслышала, как он назвал адрес: