– Навь, – откликнулась шепотом берегиня. – Она нас съест. Мне
страшно. Это место темных духов.
– Да ладно тебе, живы будем. Эти немного опаздывают, и все.
– Я ничего не могу понять, – подала голос Александра Белкина. –
Мешанина какая-то.
– Так ясное дело, мы же в другом мире.
– Буду разбираться, – буркнула экстрасенс, – будь оно
неладно.
– Разбирайся, а я пока гляну, как остальные.
– Там опасно может быть, – сказала Светлана, с опаской
покосившись на боковое стекло, где еще одна мутная сущность не
больше белки, перебирая лапами, искала щелочки. Коготки производили
неприятный тихий скрежет.
– Жить вообще опасно, – ответил я и осторожно приоткрыл
стекло.
В щель сразу скакнули три саранчи, а мутные духи с подвыванием
просунули тощие лапки, но сразу отдернули, словно обжегшись,
оставив облака холодного пара. Ольха прыгнула ко мне на колени и
прижала лапами одно из насекомых.
– Уберите эту гадость, – с брезгливостью в голосе протянула
Света, спрятав руки и уставившись на свою коленку, на которой,
шевеля усиками, сидела саранча.
Я сжал кулак, поймав насекомое, а потом осторожно приоткрыл,
стараясь разглядеть существо из другого мира. Но на ладони ничего
не было, лишь несколько капель холодной воды.
– Нав-в-вь, – еле слышно прошипел из подсумка на поясе молчавший
все это время полоз, обратившись ко мне, – ты ж-ж-же уж-ж-же понял,
ч-щ-щто э-э-это-о-о.
Он выполз из своего убежища и, подняв голову, стал разглядывать
мир вокруг. Я не ответил, только кивнул, а потом резко открыл
дверцу и выскочил из машины. Снежные насекомые сразу осыпали мою
одежду, а морозные духи норовили облепить лицо. Я поставил
согревающее заклинание, отгоняя и тех и других. Навь. Мир мертвых и
мир сна. Все, что есть в Яви, отражается здесь причудами сновидений
и аллегорий. Мир, подобный Зазеркалью Льюиса Кэрола, к которому
прикасается каждый спящий и в котором еще при жизни начинают тонуть
шизофреники. Я читал раньше, но вспомнил об этом только сейчас. Явь
и Навь. Реальность и сон. Жизнь и смерть.
Я прошел несколько шагов по яростно скрипящим, как летучие мыши,
букашкам-снежинкам и уперся в грузовик. Из кабины на меня
уставились две пары глаз. Ярко-голубые Ангелины и карие Володи.
Увидев, что со мной все в порядке, они тоже хлопнули дверцами и
выскочили наружу.
– Что, хренушки, а не делегация? – сразу спросила Фотиди,
натягивая капюшон бушлата, предусмотрительно взятый в дорогу. Она и
остальных заставила захватить их.