Над ее ладонью заколыхался искаженный воздух.
Я же в свою очередь, даже не успев обернуться, создал
многослойный щит, на который Навь незамедлительно наложила свой
отпечаток. То, что в обычном мире невидимо, предстало на всеобщее
обозрение в виде радужной сферы и слегка подрагивающего воздуха на
самой границе действия заклинания. И не только воздуха, земля тоже
исказилась: по свежему пушистому мху от меня в разные стороны
медленно расходились волны, как на воде, завершившись небольшим
бортиком у самого щита. Получился эдакий плоский кратер со мной в
центре. Отовсюду к нам спешили чудные создания, которых в другой
ситуации я бы назвал смешными. Сухие тонкие корявые куски стволов
на тоненьких ножках и с ручками-веточками. Количество конечностей
сильно разнилось, достигая в отдельных случаях десятка. По нелепым
телам были разбросаны бусинки глаз, тоже имевшихся в большом
количестве. Порой они собирались в целые грозди. Существа противно
пищали и бегали вокруг барьера, потрясая дротиками и дубинками, не
имея возможности подобраться ближе.
Ангелина шарахнула по ним наугад, разбросав быстро растаявшие
ошметки нескольких особо наглых по поляне, но это было равносильно
тому, чтобы бить палкой по комариному рою.
Я наклонился к Володе. Тот пытался схватить трясущимися пальцами
летающие над ним как в невесомости багровые капли, словно хотел
заставить их вернуться, но кровяные амебы просачивались сквозь
пальцы и беспомощно трепыхались, не отдаляясь и не приближаясь к
раненому.
– Света! – заорал я. – Выкинь берегиню из машины, пусть своими
обязанностями займется!
– Не могу! – отозвалась вампирша, давясь слезами.
– Что случилось?!
– Сам погляди!
Я вскочил на ноги и пронесся мимо Ангелины, всматривающейся в
нахлынувшую ораву. Вокруг магессы кипела сила. Перед самым
внедорожником чуть не споткнулся о полоза, неподвижно замершего
перед машиной. Когда я сунулся внутрь, то сначала не понял, что
происходит. Берегиня вцепилась в рукав Оксаниной куртки и с
остекленевшими глазами шептала: «Я не хочу». Руки ее до самых
локтей превратились в подобие деревянных. Темно-зелёные кисти рук
плавно переходили в белую кору с чёрными подпалинами, словно ветви
березы. Были даже видны отслоившиеся полоски бересты и несколько
мелких муравьев, ползущих по бывшей коже. Оксана уперлась ногой ей
в грудь и пыталась вырваться, бросая сдавленно: «Да отцепись ты,
сука».