Таня, что ты творишь? Одна, на чужой яхте, с чужим мужчиной!
Паника накрывает меня с головой. И ведь не сбежишь никуда отсюда –
он увез меня в открытое море, чтобы точно наверняка никуда от него
не делась.
Если только вплавь… но плавать я не умею, и от берега мы
довольно далеко. А может юркнуть сейчас под одеяло и притвориться
спящей? Не будет же он меня будить для своих утех?
Нет, слишком по-детски, слишком наивно, Юнусов не поверит в этот
детский сад. Ага, ждала-ждала его и уснула. Так не бывает. Только
не с ним. Что же делать?! Что делать?
- Не спишь, Лебедь? – в каюту снова спускается бизнесмен. С
собой он приносит морскую прохладу и свежий соленый ветер.
Мотаю головой. Сглатываю. Жду, что будет дальше.
- Приму душ. Надо освежиться за весь день. – а вот Юнусов ведет
себя абсолютно естественно и самоуверенно.
Снова киваю. Я-то принимала душ до нашего морского свидания,
поэтому сейчас не хочу этого делать при миллиардере.
Юнусов закрывается в небольшом санузле с матовыми непрозрачными
стеклами.
Минут десять я слышу, как вода мощными потоками хлыщет из душа.
А на ум приходит красивое бронзовое тело южного бизнесмена под
тугими струями воды. К тому моменту, как поток воды стихает я
распаляю себя настолько, что мне становится жарко и душно в этой
каюте.
Юнусов выходит из душа, а я едва ли не роняю свою челюсть. Нет,
он не голый. Его крепкие накаченные бедра обернуты белоснежным
полотенцем, и эта белая полоса махровой ткани создает резкий
контраст с его смуглой литой бронзовой кожей, покрытой капельками
влаги.
Волосы Эмира Рустамовича тоже влажные, и пока он сушит их другим
полотенцем, я не могу отвезти взгляд от его великолепного тела!
Я такой совершенной мужской фигуры даже в учебниках по живописи
не видела! Огромная накаченная шея, которую опоясывает кулон на
серебряной цепочке, а может и на золотой. Только золото белое.
Кулон вычурный, похож одновременно на зуб тигра и военный горн.
Плечи мощные, раскаченные. Одно предплечье забито тату. Орнамент,
опоясывающий внушительный бицепс, вены бугрятся на руках, поросшие
темным густым волосом. Ноги длинные, мощные икры так же забиты
тату, в обрамлении густых волос. Крепкие стопы уверенно держат
своего гордого хозяина.
Эмир Рустамович поворачивается ко мне, и я во все глаза
рассматриваю раскаченный торс. Восемь ярко выраженных кубиков
пресса, так же поросших твердыми волосками, дорожкой уходящими
прямо под полотенце. Снова сглатываю.