– С момента вашего прихода сюда вы только то и делали, что говорили, едва давая мне возможность вставить хоть слово. Теперь моя очередь, вам не кажется?
– Слушаю вас.
– Давайте определим ситуацию.
– Какую еще ситуацию? – удивилась цыганка.
– Ту, в которой мы оказались на данный момент. Итак, вы пришли ко мне и обвинили в том, что я совершил подлость.
– Подумаешь – одной больше, одной меньше.
– Но, говоря по справедливости, я не был осведомлен о вашем присутствии на поле боя, и если вы мне даже помогли одолеть двух противников, то сделали это помимо моей воли.
– Совершенно верно, – сказала старая мегера.
– Таким образом, вы определили мне роль не только инструмента, но и жертвы. Замыслили месть, поставили меня в безвыходное, на ваш взгляд, положение и сказали: все, маркиз, попался, либо будешь делать, что тебе велят, либо я тебя опозорю.
– Так оно и есть, как видите, любезный, я обладаю как минимум одним достоинством – честностью.
– Я бы скорее назвал это наглостью.
– Как вам угодно. Что же касается меня, то я не придираюсь к словам.
Уверенный тон старухи, ее поза и жесты, не лишенные некоторой элегантности, вызывали в душе маркиза изумление, готовое в любую минуту перерасти в рабскую покорность.
Но он сумел вернуть утраченное хладнокровие и спросил:
– А если я не соглашусь вступать с вами в сговор?
– Тогда я уйду и приведу в действие озвученные ранее угрозы.
– Прекрасно! Единственное, дорогуша, вам никто не поверит. Клевету принимают не так легко, как вам кажется, особенно если кто-то посчитает, что ее распространяют попрошайки из Двора Чудес[3].
– В историю с дуэлями может и не поверят. Но я уже говорила вам, что знаю некую семью Ле Куарек…
При этих словах молодого человека снова пробила нервная дрожь.
Он позвонил в колокольчик. На зов явился слуга.
– Каде, – обратился к нему маркиз, – окажите любезность, сходите к нашему соседу виконту и попросите у него пару бутылок старого доброго вина. Я буду ужинать не один.
– С кем это вы собрались ужинать? – спросила Меротт, когда слуга испарился, чтобы исполнить приказание хозяина.
– Как «с кем»? С вами, дорогуша, – быстро ответил Матален. – Если вы, разумеется, окажете мне подобную честь.
– Вы смеетесь надо мной…
Хлопнула закрывшаяся за слугой входная дверь. Маркиз вскочил на ноги.
– Мы остались одни, Меротт, – произнес он, направляясь к старухе.