– Рассказывай. Полезно это знать.
– Нет в мире ни единого стебля, который красовался бы на земле, как паразит или нахлебник. Один корень – от горячего. Другой – от холодного. Одна трава жжет и разогревает, другая – дарует лед к вискам и крепкий сон.
– Я слушаю, учитель!
– Внимай и впитывай душой, все что скажу. Как звезды и планеты наверху подчинены строгой божественной иерархии, и каждое светило точно знает свое место и сферу распространения лучей власти, так и на теле человеческого существа каждая планета избрала свое единственное месторасположение.
– Но как на деле это использовать?
– Польза от этих знаний великая. Марс, например, любит голову и тестикулы. А значит, лучшее средство после хмельной разгульной вечеринки – окунуть их в ледяную воду, либо в сухое вино, дабы тяжесть в висках тут же сошла на нет…
Он не успел договорить. Позади послышался топот копыт. Догоняла карета.
– Вот и повозка!
– Возничий наш просто мастер. Быстро отремонтировал.
– Это не наша карета. Осторожно, дорогой, – сказала Клементина, поспешно отступая в колею.
Карета остановилась.
Из нее выскочили незнакомцы в плотных масках. Они бросились к магу, повалили навзничь, окунув лицом в пыль и не позволяя выхватить шпагу.
А Клементине зажали тряпкой рот.
Парацельс видел, как ее тело, объятое руками похитителя, вдруг обмякло, повисло мертвым грузом, ноги подогнулись в коленях и безжизненно поползли по земле.
К обездвиженной даме подоспели еще двое похитителей и, приподняв несчастную, бережно уложили в карету.
Маг, вываленный в пыли, вскочил, отряхивая колени и злобно изрыгая проклятия вслед похитителям.
Но карета уже скрылась в клубах пыли, и ни одно из магических заклинаний так и не подсказало Парацельсу, в какой гнусной берлоге укрылись разбойники.
Одно утешение: Элоим Савоох, вызванный на рассвете второго дня луны в круг Марса, провозгласил:
– Жива!
Жива или мертва, но Клементина пропала. Исчезла навек.
Вселенная придавила Парацельса жерновами зла, смешав демонов тела с демонами потустороннего мира.
Он запил. И запил по черному, доводя порой целебные суррогаты в реторте до состояния бурлящего вулкана.
– Клементина жива. Но жив ли я сам? – шептал он, погружаясь в химический бред.
Через пару недель в дверь к магу, заглушающему тоску приличной дозой опиумной дури, постучал посыльный.