– Ну, посмотрим, кто кого, – невнятно пробормотал Глеб, выходя из машины.
Он раскинул руки и широко улыбнулся, идя навстречу Еве и её ухажёру.
– О, любимая! А я с поезда – прямо к тебе!
– Любимая?! Где ты таких словечек понабрался?! Мелодрамы в поезде смотрел? – Ева тоже мягко улыбнулась, оценивая обстановку. Пока всё было весьма неопределённо. Некоторое время вплоть до входа во двор Ева и Андрей шли просто рядом, а потому Глеб не мог видеть ничего предосудительного. Тогда откуда взялось это словечко «любимая»? И почему у неё такое желание оправдаться перед ним?
– Я истосковался по тебе! – Глеб старался проговаривать слова как можно быстрее, чтобы никакая интонация не выдавала того, что твориться в его душе.
Он обнял Еву и чмокнул её в губы. Она не сопротивлялась. Причиной тому было замешательство и предчувствие необходимости сделать выбор сейчас. Буквально через секунду. А ведь она ещё ничего для себя не решила.
– Познакомишь нас? – просто и естественно поинтересовался Глеб.
– Конечно! – торопливо ответила Ева, но потом стала растягивать слова. – Это Глеб.
– Её парень, – пояснил Глеб, с вызовом посмотрев в глаза Андрею и намекнув Еве, что ей придётся обозначить позицию своего приятеля не только именем.
– Андрей, – добавила она. – Мой школьный приятель.
Ева назвала Андрея так, как привыкла называть многие годы. Она спасовала, струсила, дала задний ход. На самом деле девушка рассчитывала на отсрочку, ведь она потом сможет объясниться с Андреем. А вот объясняться в такой обстановке, на улице, на глазах у соседей, с шизиком Глебом было бы крайне неразумно, поэтому позволительно ввести его в небольшое заблуждение.
Ева оказалась на распутье. Направо пойдёшь – Глеба потеряешь и в качестве бонуса получишь грандиозный скандал. Налево пойдёшь – поссоришься с Андреем, но лишней ругани не будет. Пока не пришёл Глеб, не было ни тени сомнения, что Воронцов ей дороже, и даже казалось, что год с Глебом не стоит той недели, которую она провела с Андреем. Теперь Ева смотрела на Глеба, замечая, как нервно дёргается его левый глаз. Она сочла это ревностью, и ей стало совсем немножко стыдно за то, что Глеб не относится к ней как к надёжному, но не особо желанному ноутбуку.
Пока Ева настраивалась на определённую версию событий, в голове Глеба проносились нецензурные мысли в отношении своей девушки. «И сказала так, что я поверил бы, если бы не видел своими глазами». Стоило ему подумать об этом, как Глеб ужаснулся тому, сколько раз, скорее всего, Ева его обманывала с таким же невинным и уверенным видом, с недрогнувшим голосом и с полным отсутствием предательских жестов, выдающих ложь.