Меня обещание порадовало, и пламя немного
опало, сделавшись более прозрачным. Сережка изо всех сил стискивал
кулаки. Марья лила слезы и держалась ладошками за щеки. А княгиня…
Княгиня притянула к себе обоих и обняла. Марья вздрогнула, а потом
уткнулась в грудь женщины и разрыдалась пуще прежнего. Сережка,
по-моему, просто обалдел от такого поворота событий, а меня внутри
будто что-то отпустило, и пламя с ветром опали, оставив после себя
ровный выжженный круг. Ноги тут же перестали держать, и я
опустилась на одеяло. В ту же секунду ко мне бросились все трое и
принялись обнимать. Только в это мгновение княгиня позволила себе
заплакать, прижимая мою голову к своей груди и целуя в
макушку.
—
Дусенька, доченька моя, живая! Такой выброс сил пережила — и живая!
Немыслимо!
Марья и Сережка тоже жались ко мне, не
забывая говорить, как рады, что я здесь, с ними, и что этот
страшный огонь, наконец, пропал.
Когда ажиотаж немного сошел на нет, княгиня
вздохнула:
—
Простите меня, Дусенька… И ты прости, Марья…
В
этот момент в саду зашумело — начался теплый летний дождь, который
своими ласковыми касаниями, казалось, омывал саму душу. Мы
подставили ему лица, Сережка высунул язык и стал ловить капли,
смешно морща веснушчатый нос. Но дождь быстро начал переходить в
ливень, и мы бегом понеслись в сторону дома. В какой-то момент
Марья выбежала вперед и начала кружиться на месте, широко расставив
руки, и, как Сережка до этого, ловить языком капли дождя. Маменька
сначала нахмурилась, но в следующее мгновение точно так же
раскинула руки и начала кружиться, крича во все горло:
—
С ума сойти!
Сережка бешеным кроликом заскакал вокруг них.
Я и сама ощутила небывалое счастье и эмоциональный подъем. Все же
когда твои близкие, наконец, решают перешагнуть через прошлые обиды
и недопонимание – это радость и надежда, что все будет хорошо! А
потому я, как и Сережка, начала прыгать вокруг вертящихся маменьки
и Марьи и кричать:
—
С ума сойти! Да! Да!
Конечно, прыжки неуклюжего бегемотика в моем
лице по мокрой скользкой поверхности не могли закончиться просто
так. А потому на одном из выписываемых виражей я поскользнулась и
рухнула на землю, умудрившись сделать подсечки всем членам
вакханалии. Мы оказались лежащими на раскисшей от дождя земле, что
совершенно не мешало нам хохотать, как ненормальным.