—
А? Ну да, помню, конечно. — Немного отдышавшись, ответила я. — И
помоги мне ополоснуться, а то я совсем вспотела.
—
Ой, да, взопрели вы знатно. Но мыться некогда, времени осталось
только на завтрак. — Всплеснула руками служанка.
—
Да я не прошу меня мыть, так, сполосни из ковшика, и хватит. —
Вытерла я пухлой ладошкой пот со лба.
Умывание прошло быстро и без эксцессов, как и
одевание. К немалому моему облегчению, здесь в моде были платья
простого широкого кроя, перехваченные под грудью лентой. Меня
подобный фасон просто спас! Понимаю, что смотрелась я в нем, как
бегемот, но было бы гораздо комичней, если бы у этого бегемота была
перевязана ленточкой талия, вернее, то место, где она по всем
правилам должна была находиться. Но чего нет, того нет. Да и
отсутствие корсетов радовало неимоверно, потому что я даже не
берусь представить, как нужно было бы меня в него затянуть, чтобы
вышло нечто похожее на женский силуэт.
Вот такая посвежевшая и, как я себя тешила,
похорошевшая, я спустилась на завтрак, где меня уже ждали
гурьевская каша[1], несколько
видов пирогов, свежеиспеченный хлеб, масло, творог с медом, вазочки
с вареньями, простокваша, взвар и, как вЫшенка на торте — сладкий
кофе со взбитыми сливками.
—
Доброе утро! — поздоровалась я со всеми прежде, чем втиснуть свою
уже не раз упомянутую попу на стул.
—
Доброе утро, дорогая! Ты сегодня так хорошо выглядишь! Настоящая
красавица! — кажется, даже искренне умилилась моя здешняя маменька
— госпожа Дарья Сергеевна.
—
Да? — не смогла я сдержать удивления. Как, впрочем, и мои
братья-близнецы Борис и Василий.
После маменькиных слов их рыжие брови тоже
взлетели вверх, а глаза прилипли к моей тушке. Видимо, в поисках
тех самых супер-пупер изменений.
—
Конечно! — воскликнула она и сурово взглянула на братьев, которые
уже собрались что-то ляпнуть. — Только ты немного припозднилась,
поэтому на завтрак у тебя не слишком много времени.
От всего изобилия, что было выставлено
на столе, лично мне нужно было отказаться. Нет, не совсем, конечно.
Чем-то позавтракать обязательно нужно, но не в таком же количестве!
Однако стоило мне сесть за стол, как руки сами потянулись и за
кашей, и за пирогом, и за хлебушком с маслицем, и за… В общем,
остановиться мне удалось лишь, когда я очередной раз словила на
себе взгляды братьев. Уж не знаю, чего в них было больше — какой-то
опаски или интереса, присущего ветеринарам, потому что в их глазах
просто читалось «сколько же это животное сможет
съесть?!»