Поговаривали, Джеймс внебрачный сын первого магистра. А белые
волосы списывали на мать-снежную. Мол, тот, кто якшается с
солнечной, и снежной не побрезгует. Вот так в довесок к доверию
Валума, повышению оклада и престижной должности Джеймс нажил
врагов. Расстроился ли он? Не капли. Ему не привыкать быть объектом
ненависти и презрения.
Новая должность отнимала все его время. Личная охрана была подле
первого магистра неотлучно. Дежурили посменно: сутки – первая смена
из шести человек, сутки – вторая из другой шестерки.
Все двенадцать солдат считались приближенными Валума, но только
Джеймса он брал в прогулки до своего второго дома. Джеймс гордился
оказанной ему честью. А уж как гордилась бы им мама. При мыслях о
ней на глаза наворачивались слезы, и он жмурился, чтобы не
заплакать.
− Советники давят на меня по поводу женитьбы, − признался
однажды Валум на обратном пути во дворец. − Им не дает покоя мое
наследство.
− Пусть госпожа Виорика родит вам сына.
− Полукровку? Чтобы его жизнь была полна мрака, как твоя. Если
на межрасовые отношения еще смотрят сквозь пальцы, то детей от
подобных союзов ждет лишь горе и страдания. Их появление на свет
противоречит природе.
− Но у вас есть власть, − возразил Джеймс.
− И что с того? Нельзя заставить людей любить кого-то против
воли. Их можно запугать, и они будут притворяться, но едва угроза
исчезнет, покажут истинные чувства.
− Вы боитесь, что после вашей смерти, ребенка убьют, − догадался
Джеймс.
− Именно так с ним и поступят, − кивнул первый магистр. − Я знаю
свой народ. Он не склонен к сантиментам.
Личные покои Валума во дворце поразили Джеймса. Первый магистр –
самый влиятельный человек в столице, а может и в мире, жил, как
простолюдин. Вместительная комната служила ему одновременно и
кабинетом, и спальней. Среди голых каменных стен гулял сквозняк.
Деревянная мебель не имела украшений. Перина на кровати была сродни
солдатской. Джеймс в казарме спал на похожем матрасе, только его
кровать была у же.
Здесь первый магистр проводил б о льшую часть суток:
спал, ел, занимался делами столицы – разбирал бумаги, читал и писал
многочисленные письма, строил планы. Джеймс дежурил внутри покоев
Валума. В его обязанности входило стоять около двери. Скучнее
занятие не придумать.
Очередное дежурство подошло к концу. Джеймса как раз должны были
сменить, когда Валум оторвался от бумаг и жестом подозвал его к
себе.