Но вот она подняла голову, увидела мужчин, и на ее губах
заиграла улыбка, лицо засияло. Точно лучик солнца выглянул сквозь
тучи и осветил комнату и всех, кто в ней находится. Но, увы, улыбка
предназначалась не Элаю, а вельможе. Элай усилием воли подавил
зависть, на краткий миг пожалев, что спас солнечного.
Он ждал у двери, пока вельможа успокаивал девушку. Она
нервничала из-за его долгого отсутствия. При мысли, что он мог
причинить девушке горе, убив ее мужа, Элай ощутил боль за
грудиной.
− Подойди, друг мой, − вельможа обернулся к нему. − Этот человек
спас мне жизнь. Будь с ним любезна, солнце мое, − попросил он
девушку.
Она впервые взглянула на него, и Элай испугался, что она узнает
его. На площади она видела его достаточно близко. И если ее спутник
тогда лишь мельком глянул на него, то она смотрела не меньше
минуты. За это время можно до мелочей изучить внешность человека.
Но его опасения были напрасны. Куда уж ей запомнить! Он был для нее
пустым местом. Пятном копоти на идеально чистом паркете. Вроде надо
стереть, да руки марать неохота.
Вместо облегчения, что его не разоблачили, Элай испытал
разочарование. Но именно оно вернуло ему, наконец, способность
здраво мыслить.
− Господин, − он обратился к вельможе, игнорируя девушку, − я
поступил так, как поступил бы на моем месте любой честный житель
столицы: вступился за слабого. Перевес был не на вашей стороне.
Разве я мог бросить вас в беде?
− Не спорь, − улыбнулся солнечный, − далеко не каждый рискнет
собой ради незнакомца. Ты отважный человек. Я нуждаюсь в подобных
тебе.
− О чем ты говоришь, Лоредан? − вмешалась девушка. − Ты не
можешь его оставить. Посмотри на него. Он одет в обноски и от него
дурно пахнет.
Она сморщила аккуратный носик, словно вступила в зловонную кучу.
У Элая руки чесались задрать длинные юбки и как следует отшлепать
гордячку. Красота девушки могла сравниться только с ее несносным
характером.
− Не одежда красит человека, Аурика, − возразил солнечный, − а
душа. Позволь нам побеседовать наедине, солнце мое. Ступай в свои
покои, отдохни.
Девушка фыркнула, но не ослушалась мужа. Она вышла из комнаты с
гордо поднятой головой. Оскорбленное благочестие не иначе.
Элай не сдержал усмешки, наблюдая за ней. Она невыносима! У
вельможи безграничное терпение. Но уязвленное самолюбие не помешало
запомнить имя – Аурика. Оно как музыка ласкало слух.