Какой же у него спокойный
голос. При этом настолько угрожающий, что хочется сжаться и не
издавать ни звука. Что воины позади него и делают, стараясь даже не
дышать. А вот сестренка наглеет. Видимо, папина
любимица.
Что ж... Отвечать надо. И
отвечу я правильно. Так как понимаю, какой передо мной
человек:
— Тогда его имени вы от меня
не узнаете, отец. Спрашивайте у тех, кто не считается с
совестью.
— Да как ты смеешь, толстяк! —
раздувает щеки сестра. — Отец, ему открыл Торн!
— Торн? — медленно
оборачивается отец, смотрит на одного из воинов. — Это
правда?
Торн отдает честь, за закрытым
шлемом звучит гулкое «Да, эйр!»
Какое-то время в зале лишь
тишина. Только эхо от «Да, эйр!» неспешно затихает...
— Могу я узнать, зачем ты это
сделал?
Снова удар по
груди:
— Я посчитал это правильным,
эйр Галлен!
Отец смотрит на Торна и я
вообще не могу понять, о чем они оба думают.
— Ты осознаешь последствия за
нарушения моих указов? Особенно таких.
— Да, эйр Галлен! — голос
Торна уверенный, дисциплинированный.
— Обычно я казню за
неповиновение, но учитывая твои заслуги перед Домом... Капитан
Торн, отправляйся к коменданту, сдай свое оружие и латы. А к закату
солнца покинь замковый гарнизон.
Тишина. Только я еле-еле
скрежещу зубами от праведного гнева. Знал бы, что всё настолько
серьезно, не стал бы подставлять такого вояку по пустякам. Придумал
бы что-нибудь другое.
Кошусь на девку. Ты посмотри,
как она торжествует. Прям распевает от радости.
— Слушаюсь, эйр
Галлен!
От меня не ускользают сухие
нотки в голосе Торна. Не сомневаюсь, что он много лет отдал Дому,
верой и правдой служа отцу и, возможно, отцу отца. Удалой ветеран,
которого вышвыривают за то, что он открыл мне дверь.
Торн бьет себя по груди,
по-солдатски разворачивается и...
Негромко произношу:
— Стоять,
капитан...
Все взгляды на меня. У сестры
же вообще чуть глаза не выпадают из орбит.
На мое удивление, Торн
замирает на месте.
Отец медленно поворачивает
голову. Все так же непроницаем. Молчит.
Сдерживаю мерзкий ком в горле,
но говорю без запинки и уверено:
— Отец, я обманом заставил
Торна открыть дверь. Он виновен лишь в том, что поверил мне, а не
ослушался вашего приказа. Стоит ли так сурово наказывать за
ошибки?
— Обманом? Ты? Торна? —
недоверчивая легкая усмешка, от которой кровь стынет. — Допустим.
Значит, ты берешь на себя вину капитана? Хочешь расплатиться за
него?