– Много у тебя любовников было? – интересовался старик, щуря глаза от дыма.
– После взрыва — пять, – не раздумывая, отвечаю я, потому что правда, потому что всех их помнила. – За пять лет. С одним до любви доигралась, а он меня бросил ради девочки восемнадцатилетней. Я страдала и наткнулась на обалденного парня, который ну о-очень мне понравился. А он выкрал моего младшего брата и сестру. Где теперь мои дети, представления не имею. Папу застрелили, меня сунули на продажу. Странно, я думала не будут так делать.
– Считала, что в публичный дом продадут? – лёгкая улыбка на сухих губах. Узких губах, некрасивых, бесформенных.
Это очень опасный тип.
– Как минимум, – серьёзно соглашаюсь я.
– По формам не подошла?
– Думаю, просто у нашего охранника Ежа, который отца предал, знакомые на этом рынке есть. Он меня сюда привёз, – я тушу сигарету, чувствую, что меня торкнуло от никотина. Внимательно гляжу на старика. – А что с формами не так? Вроде вам понравились.
– Твоя правда, Зоенька. Я люблю пышных девочек, и Андрюша Шатун тоже любит.
– Это кто? – ласковым голосочком спрашиваю я.
Ни хрена! Хорошего Андрюшу Шатуном не назовут.
У меня мороз по коже.
Я уже догадалась, что милый дедок напротив меня купил не для себя. Не видать мне старческого тела, философских бесед и вялого стручка. А повезут меня куда-то в такие дебри… Ведь покупают расходный материал. Если бы Андрюше Шатуну была нужна женщина или даже проститутка, ему бы десяток купили за такую сумму, которую за меня заплатили. А меня искать не будут, делай, что хочешь, только труп спрячь понадёжней.
– Твой хозяин, – подтверждает мои мысли дед. – Удивительно, что ты не паникуешь. Накачали тебя чем-то?
– Да. Транквилизаторы, – спокойно отвечаю я. – Если не секрет, в чем моя работа будет? Для какой цели я Андрею Шатуну?
– Сиделка, – расплывается в улыбке дед. – Он серьёзно болен, мы не знаем, что с ним. А так как подходить близко к нему боятся, то пойдёшь ты. Мы с друзьями подумали и решили, что кормить, одеяло подтыкать можно доверить только опытной, интересной, стрессоустойчивой девочке около тридцати лет. И как мило, что ты нашлась.
– Его смотрели врачи? Есть диагноз? – настораживаюсь я.
Ничегошеньки не поняла. В чём прикол?
Сиделка для больного Андрюши, к которому боятся подойти…