– Всё меняется, бать, – удручённо ответил я.
– Да, сынок. И мы очень тебе благодарны за всё, что ты сделал. Спас наше племя. Бесконечный звонил, искал тебя.
– Никанор? – удивился я. Так звали нашего котёнка Бесконечного. – Он у людей?
– Нет-нет, – батя опять смеялся. Он словно влюблённый, мягкий такой и немного потерянный. – Связь колдовскую держит со всеми нами. – Говорит, ты с ним не общаешься, просил передать, чтобы ты возвращался в Лес как можно скорее. Город он занял на юго-востоке. Старинный город Львов, там восстанавливать много надо. Электричество уже провели, водоснабжение наладили, теперь здания отстраивать нужно, тебя просят вернуться. Он сам соберёт оставшихся в мире людей.
Я – строитель по образованию, ещё кузнец, швец, жнец и на дуде игрец. Универсальный такой кот. А Оля не даёт…
– Хорошо. Вернусь. Решу все свои дела, и в Лес, – вздохнул я, не зная, как отцу сказать, что вляпался в волчицу.
Как вообще о ней разговор завести?!
Леопард и волчица!
Не думал, что постыжусь… точнее, я не стыжусь Ольги, я реально за неё опасаюсь. Хрен знает, что котолакам в головы придёт.
– Видал, кто у меня учится?
Мы застряли в пробке, у отца всё время сиял телефон, но он скидывал звонок.
Точно, баба. Влюбился и пытается разговор в другую сторону увести. Прямо, как я.
Вечер откровений сегодня будет, не иначе.
– Кто? – старался спросить с безразличием.
– Волчица! – Лев опять рассмеялся, над чёрно-серебристой бородкой зарделись щёки. – Папаша у неё волчий царь. Приходил ко мне три года назад, как только поступила. Говорил, мол, не щади дитя моё, требуй строго, она будущий великий лекарь.
Я так сразу и понял, что у волков на Ольгу планы. Ох, и влип же я. И почему-то сейчас стало Ольгу жалко. Со мной всё ясно, мне хуева туча лет, а Лёлик кроха совсем, двадцать один годик всего. Разве это возраст для оборотницы? Вон, мамке её пять столетий не меньше. Вот там женщина пожила для себя перед рождением такой дочки.
Хотя о матери Ольги Ниловны мало что знаю.
– И как волчий царь? Адекватный? – безучастно не получилось.
– Нет. Вроде, говорил нормально, но потом предупредил, что вырежет всю мою семью, если девочку его любимую обидят, – он опять рассмеялся растеряно. – Но зато, когда Ольга начинала фордыбачить, я её опекунам слова царя передавал, и они затыкались, просили девчонку лучше учиться.