– У неё есть опекуны?
А вот это мне совершенно не нужно. Вряд ли там пара волков, там целая стая, однозначно. И Оля… Это же она сейчас волка себе найдёт! Или попытается. Нужно к ней! Немедленно!
Или не нужно?
Может, к лучшему?
Так, срочно в будущее «смотреть»!
– Сука, – сорвалось с моих губ, от досады стукнул по бардачку.
*****
Я с трудом сдержался, чтобы не рявкнуть на отца и не потребовать повернуть назад.
– Что не так? – обеспокоенно спросил батя.
– Стая под носом, – буркнул в ответ.
– А-а-а, это! Забудь. Мирно живём, – он действительно нервничал. Елозил на сидении. На пешеходном переходе ему чуть ли не на капот дорогой машины падали девки, он на них ноль внимания. Это уже подозрительно. То, что баба у него, уже понятно, а то, что он, влюблённый, ни на кого не смотрит, начинало напрягать.
– Что ещё Никанор говорил? – меняю тему.
– С его приходом истинные появились, – шепотом, словно по секрету сказал Лев. – Так что, сынок, залетаем мы на любовь и теперь семьи формируем.
– Это я знаю. Для восстановления племени нужно. Но гаремы разрешены.
– Гаремы не разрешены.
– Да ладно! – удивился я. – Сам от него слышал. Да и где наши кошки себе самцов найдут такое количество? Баб в разы больше!
– Вальты. Есть Дамки, женщины, способные родить оборотню потомство, есть Вальты, которые могут оборотнице сделать ребёнка, – пояснил батя, выруливая на широкий проспект, что вёл из города к коттеджному посёлку. – У нас нет никого, кто бы умел метки ставить. Но Бесконечный говорит, что совсем скоро ты начнёшь.
Долго ждать, пока я метки ставить начну. Оля уйдёт к волку, и очень быстро.
– Бать, а если поставить метку котолака оборотню другого племени, что будет?
– Умрёт, – вздохнул Лев Борисович. – Убийство зверя внутри произойдёт , человек не выдержит.
Больно.
Мне больно. Сердце ноет, душа на куски рвётся. Мне нужно отпустить Олю. Пусть находит волка и живёт с ним. Её ждут, как лекаря. Меня ждут разрушенные города и какая-нибудь кошечка…
Не могу.
Невыносимо.
Словно не было меня всё это время. С её запахом родился. Не было никаких женщин и никогда больше не будет. Она одна-единственная.
– Сынок, ты в порядке? Бледный какой-то!
Хотел поесть с отцом, а чувствую, что в ближайшее время, как бы кот в голове не верещал, еда в горло не полезет. И спать перестану, как Пассарион Андреевич пророчил.