Столько информации за ночь, что у меня произошло настоящие несварение. Нужно было отдохнуть. Сделать перезагрузку. А уже утро.
На кой, спрашивается, идти на медицинский?
Не могла я, что ли, стать филологом, или, как вон Лариска, юристом?
Не могла.
Там, где мне придётся жить всю оставшуюся жизнь, юристы и филологи не особо нужны, а вот врачи нарасхват. Сама хотела быть нарасхват, всегда востребованной. Будоражили мечты о своей клинике, как я путешествую по миру оборотней и помогаю всем нуждающимся.
Только вот учиться пришлось не в Лесу, хотя там скоро будет построен университет и, возможно, я пригожусь среди своих, но пока только среди людей на врача выучиться можно.
Оборотню среди людей очень опасно жить, вероятность себя чем-нибудь выдать велика. Меня подготавливали, и жила я в человеческом мире с подросткового возраста. Должна справиться. И с учёбой в том числе.
Как говорил мой любимый папа: «Собралась на сей Канкан, задирай же юбку».
К тому же у меня способности с детства развивались сверхъестественные. Но людям вокруг лучше об этом не знать. Особенно тем, с кем я живу рядом.
Допустим, Лариске и Лизке. Моим подругам нельзя знать, что я – оборотень. Я и так их шокирую постоянно: трупов не боюсь, ем, как четверо мужиков, могу прыгнуть далеко, швырнуть кого надо с силой, не свойственной девушкам.
Скромнее надо быть, а иногда не получается.
Валяется юристочка Лариса на соседней кровати с похмелья. Чулок один порван, помада размазана по щеке. Волосы хрен знает в чём. Поверх розовой кофточки чёрный лифчик натянут. Всю ночь бухала, а я всю ночь учила.
Вопиющая несправедливость.
Я усмехнулась. Не смогла бы я, как Лариса, гулять. Ей муж нужен срочно и желательно богатый, а мне не нужен. Совсем не нужен! Хочу стать великим лекарем, лечить людей, животных и оборотней обязательно. Колдовать научиться по-нормальному.
– Лёлик, – пьянющим голосом позвала меня соседка по комнате.
– Двадцать минут, – ответила я.
С Ларисой у меня нормальные отношения, даром, что ли, три года вместе в общаге живём. Спелись мы отлично. Я щедрая. Она готова услужить, податливая и не стерва вовсе. И терпеливая. Какие нежности при её бедности?
Наша комната в общежитии чётко разделена на две половины, и линия проведена. Моя часть – минимализм в ярком его проявлении: кровать, стол. Светлый линолеум, светлая стена.