Я оборачиваюсь, понимая, что лекарь спрашивает о своей
служанке.
– Тогда женитесь на ней. И вопросов не возникнет.
Тот порывисто поднимается с куска кошмы:
– Но я уже старик! А она ещё молода! Да Гуль мне в дочери
годится!
Улыбаюсь в ответ:
– Я же не предлагаю вам спать с ней. Женитесь просто для
того, чтобы спасти и увезти с собой. Подумайте на досуге, сьере
Долма. Очень хорошо подумайте…
Милосердие или сентиментальность? Что я сейчас сделал, предложив
старому лекарю убежище? Может, то и другое вместе. Или попытка
совершить нечто чистое в грязи не нашей войны… Мы, фиорийцы, уже
далеко не те люди, что пришли сюда три месяца назад. Позади –
кровь, раны, погибшие и раненые. Убитые и казнённые. Враги и
друзья. Мы научились многому. Ведь в такой ситуации обучаешься
очень быстро, если хочешь жить…
Давно ли воины смеялись над моими солдатами, каждое утро
бегающими кросс и занимающимися зарядкой? А теперь это общее
правило для всех. Едва дежурные возвестят подъём, как весь лагерь
на ногах, и вскоре дружный топот тысяч ног возвещает о том, что
люди проснулись. Даже мелкие властители организовались: они выбрали
из своих рядов самых умных и умелых и дали им ограниченную
вассальную клятву. Есть, оказывается, в Фиори и такая, на случай
войны. То есть, пока идут сражения, все подчиняются одному
человеку. Но едва всё заканчивается, как всякий вновь сам по себе.
Но что-то мне подсказывает, что этот поход в Рёко свяжет нас всех
куда крепче разных самых страшных клятв и обещаний…
Поворачиваюсь на бок, подсовываю ладони под щёку. Однако то, что
я увидел в госпитале, мне категорически не нравится. Старик лечит
наших воинов на совесть. А относятся к нему… Даже нормальной
постели нет! Спит на каком-то драном коврике, который никому не
нужен. Фургон с тощим тентом, в котором полно дыр. Едва защищает от
солнца и уж точно течёт как решето во время дождя. Да и с
продуктами у него не густо, как я вижу. У служанки даже щёки
ввалились. Еле двигается. Впрочем, эти проблемы решаемы. И легко.
Во всяком случае, для меня… С этими мыслями я засыпаю.
Утро начинается как обычно, с приведения себя в порядок, зарядки
и завтрака. Жуя кусок говядины, я задумчиво смотрю сквозь открытый
полог шатра на разгорающееся солнце, потому зову дежурного:
– У нас найдётся три лишние порции рациона? – Я ввёл
много словечек из русского языка в оборот среди солдат Парды.