– Как первый день?
Стало легче, тут мне было, что рассказать.
– Моя наставница носит красную мини-юбку, лаковые высокие сапоги, и волосы вот такие, – я положила вилку, взялась за голову двумя руками, и резко раскинула их в стороны: – Быдыщь!
Ирка рассмеялась, показала большой палец:
– Твой серый мешочек она, я так понимаю, оценила?
Я вздохнула и усмехнулась:
– Она вроде тех преподов, которые раньше третьей пересдачи тройку не ставят.
– О, – мрачно протянула она, – счастье-то какое. И что думаешь делать?
– А что я могу? Буду работать лучше. И ещё мне посоветовали... хм, быть скромнее.
– Чего?! – вскинулась Ирка, – в смысле? Да ты монашка!
– Моя коллега так не думает. Она сказала мне, что в их коллективе можно выжить, только одеваясь в цвет моли, собирая волосы и смывая макияж. Не знаю, правда, что мне смывать, ресницы, что ли, подстричь?
– Так! Отставить, – Ира грохнула ладонью по столу и выпятила челюсть как Виктор Цой, ждущий перемен. – Ща я тебе всё расскажу, как это работает, я это проходила. Значит, в любом коллективе есть тупая кошёлка, которая всех ненавидит, и думает, что ей все должны. Она нестабильна как чёрт знает что, её кидает от воротника под горло до декольте модели "последняя надежда выйти замуж", она злобная, как недотраханная самка гориллы, и главное, что ты должна о ней знать – ты ей не угодишь, хоть ты на изнанку вывернись. Даже не пытайся. Тем более, что вкусы у неё меняются постоянно, сегодня у неё ПМС, завтра понос, послезавтра менопауза, и только ты к одному привыкла, у неё сразу стартует другое, и ты постоянно в попытках угнаться за её загонами будешь скатываться всё ниже и ниже, а результата не будет, она тебя ненавидит не потому, что ты плохая, а потому, что жизнь у неё плохая, ты тут ни при чём. И не трогай свои ресницы, они у тебя офигенные. Ешь, остынет.
Я стала есть с огромным облегчением. Чем мне всегда нравилась Ирка – у неё хватало смелости говорить вслух то, о чём мне было стыдно даже думать. В глубине души я была с ней немножко согласна, а когда вспоминала свою работу, которую наставница своими правками только испортила, внутри вообще поднимался гнев, настолько мощный, что мне становилось страшно. Я пыталась себя успокаивать и уговаривать, что всё наладится, но этот гнев не проходил, он затаился внутри, и сидел там как тёмная грозовая туча, в которой тихо что-то рокочет и немного поблёскивает, слегка.