Я усмехнулся и вздохнув ответил:
- Я-то может быть и вечно второй, а
ты – никакой, - потом улыбнулся и тоже показал ему язык.
Учиться было тяжело. Если тело меня
слушалось, быстро приобретая мои прежние навыки и осваивая новые,
знакомые мне только в теории, то мозг мне не подчинялся. Вернее,
как…
Мозг помнил всё, что я накопил.
Частично, естественно, не как компьютер, а вот новые знания,
например, из учебников, впитывал тяжело. Особенно трудно было с
математикой. Я если чего не могу понять «физически», разложив на
простые функции, я этого не понимал по сути.
И интегралы с производными и
логарифмы. То, что на простую логику, то давалось легко, а
философские рассуждения, как я их называл, не укладывались. А
просто зубрить я не мог. А надо было. И я пришёл к физику.
- Иван Иванович, к вам просьба.
- Какая просьба? - Спросил физик.
- Не могу запомнить глупые
тексты.
- А надо?
- Так… Алгебра.
- О, как! Не укладывается в голове
картина цифрового абстрактного мира? О-о-о, брат, если вдруг дальше
пойдёшь…
- Не-не-не… Уж лучше вы к нам, -
замахал я на физика руками.
- А почему ты обратился ко мне?
Степаныч проболтался?
- Нет. Мне почему-то показалось, что
вы работаете с подсознанием. Маятники… Шепеткова…
-Ты очень логичный, - усмехнулся
физик. – Я использую некоторые… э-э-э… техники… э-э-э… для
запоминания текста дословно. Откровенно говоря, мне скучно
повторять одно и тоже. А читать по учебнику или конспектам совесть
не позволяет. А так… Отбарабанил, как по писанному, и свободен.
- И на долго запоминается?
- Пока следующий текст не наложишь. А
то, того… стирается.
- Грустно, - сказал я.
- Не… Я-то помню физику. Учил ведь и
знал. Но что-то как-то… - Он поморщился. - Скучно, брат.
- Понятно. Депресняк…
- Чего?
- Фигня, говорю. Рассказывайте свою
методику.
- Да простая она. Только не знаю,
получится у тебя или нет? Настроиться надо.
- На что?
- Что ты фотоаппарат или кинокамера.
Так и говоришь себе: «Я кинокамера…». И представляешь, как у тебя
движется плёнка и всё снимает. Смотришь на маятник часов, или
метроном. Лучше метроном. А ниже длинный лист текста, аж до самого
живота. Потому что, когда голова будет опускаться на грудь, взгляд
должен двигаться по тексту. Главное, чтобы глаза раньше времени не
закрылись и взгляд не туманился. А то, было у меня такое поначалу…
Смех и грех.