- Про предателей? – Спросил я.
Ивашутин быстро-быстро закачал
головой из стороны в сторону и поднял в удивлении брови.
- Давай про предателей, - махнул он
рукой.
Я хлебнул чай, прожевал и проглотил
бублик.
- Предатели были есть и будут.
Продать и предать – одно и тоже. Они продают сведения, значит их
надо лишить сведений и возможности передать сведения.
- Как у тебя всё просто… Как же их
лишишь, когда мы не знаем, кто предатель. Кого лишать-то? Всех? А
работать кто будет?
Ну… Хотя бы тех, кто знает агентов.
Зачем их выпускать заграницу? Ну зачем выпускать за границу того,
кого уже когда-то пытались вербовать, и он работает секретарём
парткома и знает всех сотрудников внешней разведки, потому что они
все члены КПСС? Зачем его выпускать за кордон.
- Это ты о ком?
- Это я, как пример.
- Ни хрена себе пример, - аж
подпрыгнул генерал. – Ты откуда это взял?
- Вы меня удивляете, товарищ генерал.
Ваши сотрудники члены партии?
Ивашутин мотнул головой.
- Партийный учёт никто не отменял.
Обезличено взносы платить… сложно. Может быть… но нет. Вряд ли… То
есть парторга никак нельзя выпускать туда, - я показал большим
пальцем за спину.
- И кто кого выпустил?
Я пожал плечами.
- Вы же готовите в Краснознамённом
Институте кадры? А там у вас много проходит…
- Ты и про институт слышал? Снова
Голос?
- А где ещё? – Пожал плечами я. –
Как-то сказали: «Институт шпионов в Балашихе», а я вспомнил, как
мама рассказывала про их секретаря парткома, которая потеряла
карточки с данными и фотографиями… Вернее, случайно выкинула их на
помойку… Вот я и подумал: «Кто-нибудь может выкинуть карточки наших
разведчиков».
- Когда это было?
- Давно… Лет пять назад.
- Тебе лет-то сколько было?
- Э-э-э… Двенадцать, наверное, не
помню я.
- И ты думал о разведчиках?
- А кто о них не думал?
Сейчас я думал, не перегнул ли я
палку? Не переиграл ли себя? Ивашутин в НКВД с 1940-го года и
хитрецов перевидал всяких. Молодых в том числе. Таких, как я, он
щёлкал, как орехи. В военные годы он раскусил бы меня уже через
пять минут, щипчиками. Но сейчас, слава богу, школьников пытать
запрещено.
Разговор скомкался. И допивал чай.
Ивашутин сидел, задумавшись и смотрел на экран. Потом генерал вышел
из раздумий и спросил:
- А у тебя отец кем служил?
- Радистом, - медленно сказал я. – Но
он не шпион. Он сварщик…