Императора окружали разодетые в пух и прах женщины. Каждая
норовила встать к нему поближе. Аж плечами и локтями толкались и,
когда никто не наблюдал, щипали друг друга за бока.
— Кто это? — тихонько спросил Рейн у Верды.
Девушка злилась на него за отказ, но ответила:
— Жены и наложницы императора. За ними стоят его дети.
Детей был целый выводок – синеглазые и каштановолосые отпрыски
разных возрастов. И это притом, что жены отличались внешне. Были
даже экзотические – с миндалевидным разрезом глаз и смуглой кожей,
и блондинки имелись, и брюнетки. Но дети все как один походили на
императора. Сильная, видать, кровь.
— Сколько их? — поразился Рейн.
— Жен или детей? — хихикнула Верда.
— И тех, и других.
— Все давно сбились со счета. Император берет в жены
исключительно невинных девушек, а после того, как жена рожает
ребенка, он уже не притрагивается к ней и женится на другой.
— Почему?
— Да кто ж разберет его вкусы, — пожала плечами Верда. —
Нравится ему так. А, может, не любит рожавших. Не возбуждают они
его.
— А мать нашей госпожи тоже здесь?
— Нет, — при упоминании Эль Верда потеряла интерес к разговору.
— Она давно мертва.
Рейн больше не приставал с вопросами, зато сделал выводы: Гай и
Эль единокровные брат и сестра. Раз император не касался женщины,
родившей ребенка, значит матери у них разные.
Налюбовавшись Эль, император изъявил желание пообщаться с
другими своими детьми. Те выстроились перед ним в шеренгу. Длинная,
надо сказать, получилась цепочка. Младшему было года четыре,
старший почти ровесник Эль. Император обошел строй, каждому дав
конфету из чаши, что нес раб. А потом лично проследил за тем, чтобы
дети съели конфеты.
В зале установилась напряженная атмосфера. Все умолкли, музыка
стихла. Эль конфета не досталась, как и Андрию. В чем тут подвох
стало ясно, когда Клеон Багряный сделал объявление. С серьезным
видом он заявил, что одна из конфет отравлена, и он сам не знает
какая. Ему, как и всем, любопытно, кому же она досталась.
По залу пролетел вздох. Несколько матерей упали в обморок. Рабы
едва успели их подхватить, не дав свалиться на пол. Император с
усмешкой ждал, кто не переживет эту ночь. Дети стояли ни живы, ни
мертвы.
— Пора проредить строй моих отпрысков, — улыбнулся император. —
А то что-то их многовато.
Прошла минута, другая. Император разочаровано вздохнул: