О таком способе засолки я слышал от чукчей. И помню их хвалебные
отзывы о качестве получаемого продукта, но оставил дегустацию на
чрезвычайный случай.
Река стала дымиться туманом и однажды утром, выйдя из «норы» я
увидел застывшую воду реки. А я как-то ночью мороза и не заметил.
Течение у реки было спокойным, поэтому река «встала» вдруг.
Пройдясь по берегу босыми ногами, я холода не почувствовал.
Наоборот, тело горело внутренним теплом.
- «Неужели обойдусь без шубы и чёботов?», - подумал я, однако за
шитьё обуви сел. Скроив из трёх частей что-то типа валенок, я стал
сшивать шкуры дратвой из хорошо выделанных птичьих кишок парусным
швом, стык в стык, который не оставляет ненужной для обуви кромки.
Потом я сшил для них непромокаемые сапоги из «рыбьей» шкуры.
Сапоги получились такие, что я не постеснялся бы надеть их и в
том, своём мире. Толстая рыбья кожа, лишённая чешуи серебрилась.
Швы, промазанные рыбьим клеем, вываренным из рыбьих голов и тех же
шкур, не протекали.
Однако Урфу мои унты не понравились. Когда я надел их он
запаниковал и мне пришлось их быстро снять.
Урфом всё порывался забежать на неокрепший лёд, но я его
останавливал несколько раз, а потом просто кинул камень на лёд,
предварительно высоко его подкинув вверх. Камень почти отвесно
ударился о поверхность реки и исчез, оставив отверстие, из которого
выплеснулась вода. Урф обалдел.
- Вода, - сказал я. – Лёд.
У меня уже очень хорошо получалось управлять своим речевым
аппаратом. Я зашёл в реку, взломав тонкий лёд и дал его потрогать
Урфу руками. Процесс таяния льда в его горячей ладони Урфа
завораживал. Он снова и снова брал лёд в ладонь и говорил:
- Лёд. Вода. Лёд. Вода.
Опасаясь за своё здоровье, я вывел его из ледяной воды и
заставил надеть унты. Но, как не странно, он принял их спокойно и с
интересом наблюдал за своими ощущениями, но потом всё же снял.
- Огонь, - сказал он.
А ночью начал падать снег. Днём мы с Урфом побегали босыми
ногами по чистому покрывалу. Холодно не было. Снег падал до вечера,
а потом вдоль реки задул ветер и началась метель.
Закрыв наружный вход «дверью-пробкой» изнутри, а внутренний, как
обычно, я лёг спать, поручив Урфу вынюхивать угарный газ. Дымовые и
вентиляционные трубы были вынесены далеко, но в метель снегом может
забить что угодно.