Спустя четверть часа вид окончательно заволокло туманом. От резкого набора высоты закладывало уши. Кванк с печалью подумал, что он староват для таких приключений. Если бы не девочки, ни за что не согласился возвращаться на Лифнц, ничего доброго не мог вспомнить о прошлом посещении. Новое, как видно, тоже не обещает быть приятным. Отправку семьи в столицу, да ещё с размещением в генеральском особняке, можно считать крупной победой сталкера. Да только цена слишком высока! Берлуна — нежный взлелеянный в оранжерее цветок — оказалась в лапах монстра. Теперь дядюшка мог лишь корить себя за то, что не оставил несчастной пленнице что-то солиднее оберега и средства связи. Ну, хоть так! Они смогут поговорить, и сталкер узнает, куда жених повёз предназначенную ему девушку, тогда можно будет придумать, как её выручить. До тех пор необходимо найти смотрителя от академии. Таких на Лифнце четверо. Один из них наверняка до сих пор живёт в здешней столице. Первым делом к нему. Убедить, упросить, умаслить, пригрозить… Кванк был готов опуститься до шантажа, если обычные средства не подействуют.
Дорога длилась долго. Все успели подремать. Турьяна немного успокоилась после того, как узнала, что у дочери есть магические артефакты. Она оживилась:
— Как ты узнаешь, что Берлуна хочет поговорить?
— Будет сигнал.
— Громкий?
— Не очень.
— А вдруг ты не услышишь?
— Исключено. Я точно услышу, а другим необязательно, ведь неподалёку от нас могу оказаться шпионы генерала.
— Шпионы? Зачем?
— Я предположил.
— Не будет никаких шпионов, — хмуро заметил Жорож. — Этот бугай получил всё, что хотел.
— Зная здешние нравы, имею основания утверждать, ни один лифнцианец без наблюдения гостей не оставит, — строго заметил сталкер, посмотрев на всех по очереди. — Прошу вести себя разумно. Не болтать лишнего.
— Они не знают исполского, — возразила Турьяна. Ей было больно думать, что она не сможет во всеуслышание жаловаться на судьбу, нежданно-негаданно отнявшую драгоценную дочь.
— Даже если так. В помещениях могут находиться записывающие артефакты. Генерал, как ты помнишь, понимает по-нашему.
Все замолчали, прислушиваясь: урчание сменилось рокотом. Дремавший на коленях Лиолы щенок завозился и насторожил уши.
— Кажется мы… — начала Варла.
— Спускаемся, — завершила фразу Карла.