Пошёл на противника. По мне опять стали лупить из чего только
можно. На дороге взорвалась граната, а я шагал вперёд, не обращая
ни на что внимания, и стрелял. Вражеские пули попадали в воздушный
щит, проходили сквозь него, но при этом теряли скорость и сыпались
на асфальт, не долетая до меня. Нити рвались, но я создавал новые.
Сил пока хватало.
Это стало последней каплей. Противник испугался и принялся
спешно отступать, оставив на дороге один из «Гекторов», чьё лобовое
стекло теперь украшал хаотичный узор из пулевых отверстий.
Когда враг скрылся за изгибом улицы, я подбежал к брошенной
машине. На водительском месте сидел мёртвый боец с пробитой каской
и головой и стекающими по обшивке кресла мозгами. На орудийном
щитке тоже обнаружились пулевые отверстия. Брызги крови на
откинутом люке красноречиво говорили о том, что пулемётчика тоже
зацепило.
Таким образом, я в одиночку обратил в бегство отряд из
десяти-пятнадцати человек, имеющий поддержку двух лёгких
броневиков, один из которых ещё и удалось отжать. У них было
минимум три двухсотых и три трёхсотых, то есть около половины
выбыло из строя. По мне же пришлось пять или шесть попаданий. Для
клоста моего уровня – мелочи жизни. В целом, результат выглядел
удовлетворительно.
Труп из «Гектора» я вытащил, место водителя протёр куском ткани,
но не запачкаться всё равно не получилось. Сел за руль. С
управлением я разобрался быстро. Вырулив на большую улицу, медленно
покатил к своим, махая из открытой двери белым платком.
Зачиркали по капоту пули.
– Не стрелять! – удерживая баранку, я высунулся из двери. –
Свои! Не стрелять!
Объехав подбитый «Гектор», остановился рядом с колонной. Из-за
грузовика выглянули три бойцы, наставили на меня автоматы,
спросили, кто такой. Представился. Показал висевший на шее жетон.
Мне выдали его в гимназии на семнадцатилетие. На нём были
отчеканены герб клана и порядковый номер.
– Надо уходить, – сказал я. – Сзади чисто. Там отряд был, они
отступили. Где ваш командир?
На дороге лежал труп в серо-зелёной форме дружины Мономахов,
пара грузовиков горела, улицу затягивала пелена дыма. Мне
объяснили, что десятник в носу колонны ведёт бой вместе с
уцелевшими дружинниками. Мы с одним из бойцов побежали туда.
На площади стояли ещё три горящих грузовика, ещё один подбитые
«Гектор» уткнулся носом в памятник. Дружинники засели в почтовом
отделении, жались под огнём крупнокалиберных пулемётов и, как
могли, отстреливались, не желая бросать перевозимый груз, хотя уже
давно могли бы отступить. Тут было двенадцать бойцов, трое из
которых имели ранения.